Литературное наследие Оноре де Бальзака (1799-1850) поистине огромно. Вызывая изумление и восхищение миллионов читателей, оно является предметом исследования ученых всего мира. Творчество Оноре де Бальзака — вершина в развитии западноевропейского романа XIX в. Истоки его глубоки и разнообразны. В энциклопедизме интересов и познаний Бальзак мог бы соперничать с гениями Возрождения. Его главное создание — многотомная эпопея «Человеческая комедия» — органически впитала в себя основные достижения культуры и науки не одного поколения, предопределив пути дальнейшего продвижения человеческой мысли во многих сферах. Современник крупнейших ученых-историков Тьерри, Гизо, Минье, Мишле, Бальзак с глубоким вниманием следит и за открытиями в области естественных и точных наук, используя их опыт в своем творчестве. Однако главнейшим из источников, питавших пытливую мысль Бальзака, было неисчерпаемое богатство многовековой художественной — прежде всего французской —литературы. Творец «Человеческой комедии» учился почти у всех великих мастеров — от Рабле и Шекспира до В. Скотта, французских романтиков и Стендаля. Только в результате глубокого и органического освоения разнообразного опыта художественной и научной мысли и смог сформироваться неповторимый гений Бальзака, создавшего величайшее из творений словесного искусства —«Человеческую комедию».
Оноре де Бальзак родился в г. Туре 20 мая 1799 г. В городе Туре и в его окрестностях, на берегу реки Луары прошла ранняя пора жизни писателя. Об этом он расскажет в своем автобиографическом романе "Лилия долины" (1835). Отец его, в прошлом крестьянин, добился к тому времени довольно высоких для провинции постов (помощник мэра и управляющий главной городской больницей) только благодаря практическому уму и редкостной энергии. С третьим сословием был связан Бальзак и со стороны матери. Родители считали себя людьми просвещенными и не жалели средств для образования своих детей. Едва достигнув восьми лет, Оноре был определен в Вандомский коллеж, а позже в Парижскую школу права, которую окончил в 1819 г. В ноябре 1814 г. семья переезжает в Париж. Здесь Бальзак продолжает учебу в частном учебном заведении, а затем в школе прав. Одновременно он служит клерком в юридической конторе Мервиля, которого потом увековечил в образе адвоката Дервиля в повести "Гобсек" (1835). Здесь будущий автор "Человеческой комедии" на практике познал мир крючкотворства, который нашел воплощение в целом ряде его сочинений. Именно здесь он впервые приобщается к одной из самых мрачных сторон столичной жизни. «Отбыв испытательный срок в одной или нескольких нотариальных конторах,—напишет Бальзак позднее,—вам трудно будет остаться чистым молодым человеком; вы уже видели, каков смазанный маслом механизм любого богатства, как гнусно спорят наследники над не остывшим еще трупом... Здесь сын приносит жалобу на отца, дочь — на родителей. Контора —это исповедальня, где страсти высыпают из мешка свои природные замыслы и где советуются насчет сомнительных дел, ища способов привести их в исполнение» (очерк «Нотариус»). Обретенный на службе опыт станет источником многих сюжетных коллизий в произведениях «Человеческой комедии».
Уже в студенческие годы определяется истинное призвание Оноре — он будет писателем. К этому его пробуждает и открывающийся перед ним мир широких познаний. Не довольствуясь юриспруденцией, юный Бальзак слушает лекции профессоров Сорбонны и поглощает книги по искусству, истории, социологии, философии. Наконец, Школа права закончена. Оноре объявляет родителям о своем решении стать не юристом, а писателем. Недовольные своеволием сына, после долгих сетований, уговоров и даже угроз родители вынуждены уступить. Оноре назначен испытательный срок — два года, в течение которых он должен создать произведение, подтверждающее его дар писателя. Окрыленный надеждами Бальзак работает над трагедией «Кромвель» в стиле «бесподобного Корнеля». Новые веяния литературы еще не коснулись его. Зато продолжается расширение жизненного кругозора. Бальзак, по-прежнему одержимый жаждой знаний, уже стремится привести их в определенную систему. «Именно в ту пору, — заметит А. Моруа, —он заложил фундамент, на котором позже воздвигнет свое монументальное творение». Молодой Бальзак жадно впитывает и новые жизненные впечатления.
«Я жил тогда на маленькой улице... Ледигьер, — читаем автобиографические строки писателя в новелле «Фачино Кане», —...любовь к знанию бросила меня в мансарду, я работал по ночам, а дни проводил в соседней Королевской библиотеке. Я жил воздержанно... Одна только страсть увлекала меня за грань моих трудолюбивых привычек: но разве она не была другим видом знания? Я изучал нравы предместья, его жителей, их характеры. Я был одет так же плохо, как рабочие, и они не сторонились меня... Слушая этих людей, я мог до конца войти в их жизнь, я чувствовал на своей спине их лохмотья, я шел в их дырявых башмаках. Их желания, их нужды — все переселялось в мою душу... Я уже знал, для какой надобности может послужить предместье, — эта практическая школа революции».
Однако ни эти впечатления, ни складывающаяся философская система не находят отражения в первом произведении Бальзака. Трагедия "Кромвель" была написана в традициях французского классицизма, в духе пьес Корнеля и Расина. Обращение молодого Бальзака к канонам классицизма было неслучайным. Еще во времена Великой французской революции это литературное направление приобрело как бы второе дыхание. Да и в период Реставрации классицизм был взят на вооружение вернувшимися из эмиграции аристократами для прославления реставрированной монархии. Трагедия "Кромвель" оказалась неудачной. Вскоре молодому писателю стало ясно, что классическая трагедия в стихах отжила свой век. Трагедия «Кромвель» — вещь слабая, вторичная, ориентированная не на жизнь, а на каноны искусства XVII в. Она не получает признания даже в семейном кругу. Наступили новые времена. И тогда Бальзак решает переключиться на другой жанр.
В 1820—1821 гг. он работает над романом в письмах «Стени, или Философские заблуждения», откровенно ориентируясь, с одной стороны, на «Новую Элоизу» Руссо и «Вертера» Гете, с другой — на опыт недавних личных впечатлений и переживаний. Однако весьма примечательный в замысле роман остается незавершенным: писателю явно не хватает зрелости и мастерства.
Вскоре судьба сводит молодого Бальзака с неким Пуатвеном — бойким ремесленником от литературы, возглавляющим фабрику по производству романов, сработанных в стиле популярных в то время произведений Радклиф, Мэтьюрена и Льюиса. Сначала в соавторстве с другими, а затем самостоятельно Бальзак начинает писать и выпускать романы, полные тайн, ужасов и преступлений. Одни из них по тематике сродни историческим романам («Наследница Бирага», «Клотильда Лузиньян»), события, описанные в других, — современные («Жан-Луи», «Арденский викарий», «Пират Арго», «Ванн Клор»). Не принесли ему удовлетворения первые прозаические произведения, написанные в соавторстве с поднаторевшими поставщиками так называемой "бульварной литературы", а затем и самостоятельно. Невысоко оценивая достоинства этих романов («Наследницу Бирага» сам автор определяет как «литературное свинство»), Бальзак подписывает их различными псевдонимами и впоследствии отказывается включить в собрание своих сочинений. И тем не менее для науки они представляют несомненный интерес, ибо в рамках романтического штампа писатель пытается не только отточить свое перо для будущей серьезной работы, но и прикоснуться в ряде случаев к больным вопросам современности.
В 1821—1825 гг. Бальзак много и напряженно работает, но не добивается ни страстно желаемой литературной славы, ни гонораров, достаточных для безбедной жизни. Тогда-то и возникает у него мысль заняться издательским делом, сулящим, как он убежден, быстрое обогащение. Однако эти надежды оказались химерическими. Под угрозой разорения Бальзак вынужден ликвидировать свое предприятие — в итоге у него остается долг в 59 тыс. франков. Казалось бы, поучительный опыт должен был убедить Бальзака, что коммерция ему решительно противопоказана. Но, к сожалению, он еще не однажды будет пытать счастье именно в этой сфере деятельности, каждый раз лишь увеличивая свой долг, который до конца жизни так и не удалось выплатить.
Значительную роль в становлении Бальзака-писателя сыграли его статьи и очерки, опубликованные во второй половине 1820-х годов в парижской прессе. Знаменуя решительный поворот к современности, очерки представляют собой талантливые сценки из жизни различных слоев французского общества. Многие из них послужат впоследствии основой для образов и ситуаций в произведениях «Человеческой комедии». Тогда же Бальзак работает над близкой к очерковому жанру «Физиологией брака» и романом «Шуаны», вскоре опубликовав их уже под собственным именем и позднее включив в свою эпопею.
В марте 1829 г. в Париже был напечатан роман под заглавием "Шуаны, или Бретань в 1799 году". На обложке этой книги появилось никому не известное еще имя -
Оноре де Бальзак. Это сочинение сразу привлекло внимание читателей.
В основу этой книги автор положил события контрреволюционного восстания дворян-роялистов, в котором участвовали мятежные вандейцы, получившие название шуанов. Однако это восстание было разгромлено.
В "Шуанах" Бальзак воспользовался художественным открытием Вальтера Скотта, который впервые частную жизнь своих героев увязал с историческими событиями. Но французский писатель не слепо следовал за Вальтером Скоттом. Как известно, в центре романов Вальтера Скотта находится вымышленный герой, страстно влюбленный в героиню, а описание их горячей любви сюжетно связано с историческими событиями, отраженными в произведении.
Бальзак же в центр своего романа ставит не вымышленный, а исторический персонаж - маркиза де Монторана, влюбленного в красавицу Мари де Верней.
Если в произведениях шотландского писателя описываются события далекого прошлого, то Бальзак в "Шуанах" рассказывает о сравнительно недавних событиях. Тем самым он выходит за пределы исторического романа, что приводит к распаду созданного Скоттом жанра и позволяет французскому писателю приблизить свое сочинение к современной жизни. Подробное описание быта бретонских крестьян выполнено в подражание Куперу, его "индейской" экзотике.
""Шуаны" - своего рода переход от Бальзака раннего к Бальзаку зрелому, можно бы сказать - от романтика к реалисту, если бы своеобразный бальзаковский романтизм не жил, так или иначе трансформируясь, во всем его последующем творчестве".
В 1830 г. вскоре после Июльской революции Э. Жирарден — в недалеком будущем известный журналист и издатель — предлагает Бальзаку написать серию «Писем о Париже», которые познакомили бы читателей провинции с политической жизнью столицы. Письма эти, как и последовавшие за ними очерки, опубликованные в парижской периодике, свидетельствуя о пробуждении общественной активности Бальзака, позволяют проследить формирование его политических взглядов.
Революцию 1830 г. писатель принял. Однако очень скоро он понял, что утвердившаяся в итоге ее Июльская монархия, являясь буржуазной, по своему существу не имеет ничего общего с возлагавшимися на нее надеждами. В реакционности нового режима Бальзака убедило и жестокое подавление восстания рабочих Лиона в 1831 г. Окончательное суждение об Июльской монархии писатель выразил в одном из лучших очерков этого периода — «Две встречи в один год» (1831). Примыкая к лагерю противников буржуазной Июльской монархии, наиболее сильную и решительную часть которого составляют республиканцы, Бальзак, однако, занимает пока в этом лагере крайне правую позицию, сблизившись с партией легитимистов. Проблема легитимизма Бальзака необычайно важна для понимания эволюции писателя. «Я пишу при свете двух вечных истин: религии и монархии», — заявит он позже в «Предисловии к "Человеческой комедии"».
С законной, наследственной монархией Бальзак начиная с 1831 г. связывает надежды на разрешение антагонистических противоречий и устранение социальных несправедливостей во Франции. Он предполагает, что законная монархия укротит хищнические инстинкты буржуазии, опираясь, как и в прошлом, на дворянство. Победоносную оппозицию Июльской монархии должен составить союз дворянства с народом. При этом главную роль Бальзак отводит дворянству, но силой, решающей исход борьбы, признает народ, поддержка или сопротивление которого определяли участь всех предшествующих политических режимов во Франции.
К 1832 г. взгляды Бальзака сложились в определенную систему, суть которой декларирована в статьях «О современном правительстве», «О положении партии роялистов» и в романе «Сельский врач» (1833). Отсюда принципиальные различия в отношении к революции 1789 г. и ее итогам, которые правоверные легитимисты решительно отвергают; а Бальзак столь же решительно принимает: «Те акты и те идеи, которые Революция последовательно претворила в жизнь, неискоренимы; ее надо принимать как свершившийся факт». Писатель убежден, что с учетом завоеваний революции, которая вывела Францию на более высокие экономические, социальные, политические рубежи, законная монархия и должна строить свою программу преобразования общества. Большая ответственность при этом возлагается на дворянство, явно идеализируемое Бальзаком. Недаром его называли «Гомером Сен-Жерменского предместья».
Разлад Бальзака с легитимистами начинается почти сразу же после его официального заявления о принадлежности к их партии, а в 1834 г. он уже пишет: «Знаете ли вы, сколько надо иметь мужества, чтобы оставаться легитимистом? Эта партия отвратительна». Постепенное, с годами все более решительное преодоление легитимистских иллюзий и составляет суть эволюции Бальзака, который в «Политическом исповедании веры», опубликованном вскоре после революции 1848 г., заявит, что готов принять республику, если она не обманет надежд, возлагаемых на нее народом Франции. Важнейшую роль в этой эволюции суждено сыграть суровым урокам истории и неустанному художественному исследованию жизни писателем.
За "Шуанами" последовало множество других произведений, и Бальзак объединяет их в определенные серии, которые должны были отражать различные стороны жизни французского общества. Это приводит его к созданию величественной эпопеи, одной из самых замечательных в истории мировой литературы, которую он назовет "Человеческой комедией".
Этот обширнейший цикл Бальзак разделил на три части, назвав их "этюдами", - "Этюды о нравах", "Философские этюды" и "Аналитические этюды". В свою очередь, "Этюды о нравах" он дополнительно расчленил на шесть сцен:
- сцены частной жизни ("Гобсек" (1830-1835), "Полковник Шабер" (1832), "Отец Горио" (1835) и др.);
- сцены провинциальной жизни ("Евгения Гранде" (1833), "Музей древности" (1838), "Утраченные иллюзии" (1837-1844) и др.);
- сцены парижской жизни ("История величия и падения Цезаря Бирото" (1837), "Банкирский дом Нусингена" (1838), "Блеск и нищета куртизанок" (1838-1847) и др.);
- сцены военной жизни ("Шуаны" (1829) и др.);
- сцены политической жизни ("Темное дело" (1841) и др.);
- сцены деревенской жизни ("Сельский священник" (1841), "Крестьяне" (не окончен, 1837-1844).
В цикл под названием "Философские этюды" вошли произведения: "Шагреневая кожа" (1831), "Неведомый шедевр" (1831), "Поиски абсолюта" (1834) и др.
В раздел, озаглавленный "Аналитические этюды", включены были два романа, где речь идет о физиологии брака и о супружеской жизни.
В 1842 г. Бальзак написал предисловие к "Человеческой комедии", в котором изложил замысел эпопеи и сформулировал основные принципы своей эстетики.
Идея "Человеческой комедии" родилась, по словам Бальзака, из сравнения человечества с животным миром. По мнению писателя, общество создает из человека, соответственно среде, где он действует, столько же разнообразных видов, сколько их существует в животном мире.
У животных, полагал писатель, не бывает внутренней борьбы, они только преследуют друг друга. Люди тоже преследуют друг друга, но большее или меньшее наличие разума приводит к гораздо более сложной борьбе. Если некоторые ученые и не признают, что в великом потоке жизни Животность врывается в Человечность, то все же несомненно, что лавочник становится иногда пэром Франции, а дворянин иной раз опускается на самое дно.
Бальзак в "Человеческой комедии", отметил Ф. Энгельс, "дает самую замечательную реалистическую историю французского общества, описывая в виде хроники, почти год за годом с 1816 по 1848 год, усиливающееся проникновение поднимающейся буржуазии в дворянское общество...".
Бальзак попытается связать рождение замысла «Человеческой комедии с достижениями современного ему естествознания, в частности с системой единства организмов Жоффруа де Сент-Илера, ибо именно знакомство с этими достижениями (как и с достижениями французской историографии 1820—1830-х гг.) способствовало становлению его собственной системы. Многоликий и многомерный мир «Человеческой комедии» и будет являть собою бальзаковскую систему единства организмов, в котором все взаимосвязано и взаимообусловлено.
Произведения, подобного «Человеческой комедии», мировая литература еще не знала. Это понимает и сам Бальзак: «Запасшись основательным терпением и мужеством, я, быть может, доведу до конца книгу о Франции девятнадцатого века, книгу, на отсутствие которой мы все сетуем и какой, к сожалению, не оставили нам о своей цивилизации ни Рим, ни Афины, ни Тир, ни Мемфис, ни Персия, ни Индия».Приступая к созданию гигантского полотна, Бальзак своим исходным принципом объявляет объективность: «Самим историком должно было оказаться французское общество, мне оставалось только быть его секретарем». Однако творец «Человеческой комедии» — не беспристрастный копиист нравов. «Суть писателя, — подчеркивает он в предисловии к «Человеческой комедии», — то, что его делает писателем и, не побоюсь... сказать, делает равным государственному деятелю, а быть может, и выше его, — это определенное мнение о человеческих делах, полная преданность принципам». Вот почему можно и должно говорить о строгой концептуальности великого создания Бальзака.
Суть ее определяется уже к 1834 г., хотя и будет претерпевать изменения по мере эволюции мировоззрения и эстетических принципов художника. Называя части своей эпопеи этюдами, Бальзак словно бы утверждает: его труд художника сродни труду ученого, тщательно исследующего живой организм современного общества — от его многослойной, находящейся в постоянном движении экономической структуры до высоких сфер интеллектуальной, политической и научной мысли. «Мне нужно было, — напишет он позднее, — изучить основы или одну общую основу социальных явлений, уловить скрытый смысл огромного скопища типов, страстей и событий». Этот основной «социальный двигатель» Бальзак открывает в борьбе эгоистических страстей и материальных интересов, характеризующих общественную и частную жизни Франции первой половины XIX в. Социальным двигателем и определена — в интерпретации писателя — диалектика исторического процесса, отмеченного неизбежной сменою отжившей свой век феодальной формации формацией буржуазной. В своей эпопее Бальзак стремится проследить, как этот основной процесс проявляется в различных сферах общественной и частной жизни, в судьбах людей, принадлежащих к различным социальным группам, от потомственных аристократов до трудового люда города и деревни. Бальзак имел все основания называть себя «доктором социальных наук».
С самого начала Бальзак понимает: исключительный в своей грандиозности замысел потребует многих томов сочинений. Однако по мере воплощения планов в жизнь предполагаемый объем будет все более и более разрастаться. Уже в 1844 г., составляя каталог, включающий написанное и то, что предстоит написать, Бальзак, кроме 97 произведений, назовет еще 56. А после смерти писателя, изучая его архив, французский ученый Ш. де Ловенжуль опубликует названия еще 53 романов, к которым следовало бы прибавить более сотни набросков, существующих в виде заметок. Автор «Человеческой комедии» действительно подобен демиургу, творящему свой собственный поэтический мир, соперничая с самой природой. И поскольку этот мир, подобно природе, обладает способностью (практически беспредельной) к саморазвитию, «Человеческая комедия», видимо, не была бы закончена, проживи Бальзак еще хоть целый век.
Исходя из принципиальной установки, согласно которой художник обязан сделать «из своей души зеркало, в котором вся вселенная должна отразиться», Бальзак творит мир «Человеческой комедии» по аналогии с миром действительным. «Мой труд, - напишет он в «Предисловии» к эпопее, — имеет свою географию, так же как и свою генеалогию, свои семьи, свои местности, обстановку, действующих лиц и факты, также он имеет свой гербовник, свое дворянство и буржуазию, своих ремесленников и крестьян, политиков и денди, свою армию — словом, весь мир». Этот мир живет самостоятельной жизнью. И поскольку все в нем основано на закономерностях реальной действительности, в своей исторической достоверности он в конечном итоге превосходит саму эту действительность. Потому что закономерности, подчас с трудом различимые (из-за потока случайностей) в мире реальном, обретают в мире, сотворенном художником, более четкую и ясную форму, будучи воплощенными в типических характерах, действующих в типических обстоятельствах.
Мир «Человеческой комедии» основывается на сложной системе взаимосвязей людей и событий, которую Бальзак постиг, изучая жизнь современной ему Франции. Вот почему до конца понять поэтический мир писателя можно только восприняв бальзаковскую эпопею во всем многомерном единстве, хотя каждый из ее фрагментов и являет собою художественно завершенное целое. Сам Бальзак настаивал на том, чтобы отдельные его произведения воспринимались в общем контексте «Человеческой комедии». Реализация невиданного дотоле замысла потребовала огромного количества персонажей. Их в «Человеческой комедии» более двух тысяч. И мы знаем о каждом из них все необходимое: их происхождение, родителей (а порою даже и дальних предков), родственников, друзей и врагов, прежние и настоящие доходы и занятия, точные адреса, обстановку квартир, содержимое гардеробов и даже имена портных, у которых сшиты костюмы. История бальзаковских героев, как правило, не кончается в финале того или иного произведения. Переходя в другие романы, повести, новеллы, они продолжают жить, испытывая взлеты или падения, надежды или разочарования, радости или мучения, так как живо общество, органическими частицами которого они являются. Взаимосвязь этих «возвращающихся героев» и скрепляет фрагменты грандиозной фрески, порождая многосложное единство «Человеческой комедии».
В процессе работы над эпопеей кристаллизуется бальзаковская концепция типического, являющаяся основополагающей для всей эстетики реалистического искусства. «Тип, — утверждает Бальзак, — персонаж, обобщающий в себе характерные черты всех тех, которые с ним более или менее сходны, образец рода». При этом тип как явление искусства — существенно отличен от явлений самой жизни, от своих прототипов. «Между этим типом и многими лицами данной эпохи» можно найти точки соприкосновения, но, предупреждает Бальзак, если бы герой «оказался одним из этих лиц, это было бы обвинительным приговором автору, ибо его персонаж не стал бы уже открытием». Важно подчеркнуть, что типическое в концепции Бальзака отнюдь не противоречит исключительному, если в этом исключительном находят концентрированное выражение закономерности самой жизни. Более того, подобно стендалевским, почти все главные герои «Человеческой комедии» — личности в той или иной мере исключительные. И все они неповторимы в конкретности и живости своего характера — в том, что Бальзак называет индивидуальностью. Таким образом, типическое и индивидуальное в персонажах «Человеческой комедии» диалектически взаимосвязаны, отражая двуединый для художника творческий процесс — обобщение и конкретизацию.
Категория типического распространяется у Бальзака и на обстоятельства, в которых действуют герои, и на события, определяющие движение сюжета в романах. («Не только люди, но и главнейшие события отливаются в типические образы».)
Выполняя свое намерение изобразить в эпопее две или три тысячи типичных людей определенной эпохи, Бальзак осуществил реформу литературного стиля. Созданный им принципиально новый стиль отличен от просветительского и романтического. Главная суть его реформы — в использовании всех богатств общенационального языка. Многими из современников (в частности, таким серьезным критиком, как Сент-Бёв, а позже — Э. Фаге, Брюнетьером и даже Флобером) эта суть была либо не понята, либо не принята. Ссылаясь на многословие, шероховатость, вульгарную патетику Бальзака, они упрекали его за дурной стиль, в котором будто бы сказалось его страшное бессилие как художника. Однако уже в ту пору раздавались голоса и в защиту языкового новаторства Бальзака. Т. Готье, например, писал: «Бальзак был вынужден выковывать для своих нужд особый язык, в который вошли все виды технологии, все виды арго, науки, искусства, закулисной жизни. Вот почему поверхностные критики заговорили о том, что Бальзак не умеет писать, тогда как у него свой стиль, превосходный, фатально и математически соответствующий его идее».
Принцип еще небывалого в литературе «многоголосья», отмеченного Готье, и составляет главную примету бальзаковского стиля, явившегося подлинным открытием для всей последующей литературы. Об органической связи этого стиля с самим методом работы художника над «Человеческой комедией» великолепно сказал Золя, считавший, что этот стиль всегда оставался «собственным стилем» Бальзака.
В 1832 г., в момент оформления общего плана бальзаковской эпопеи, она еще не названа «Человеческой комедией». Название это родится позже (по аналогии с «Божественной комедией» Данте), отразив главный критический пафос произведения. Если истоки буржуазной Франции связаны с величественными и трагическими событиями революции 1789 г., то Июльская монархия являет собою, в восприятии Бальзака, жалкую и одновременно жестокую карикатуру на идеалы вождей этой революции. Трагедия XVIII столетия сменилась комедией середины XIX, комедией, которую разыгрывают — иногда даже неведомо для себя (отсюда характерное заглавие одного из произведений «Человеческой комедии»: «Комедианты неведомо для себя») — реальные наследники великих революционеров. Назвав свою эпопею «Человеческой комедией», Бальзак, по существу, выносил приговор всему буржуазно-дворянскому обществу своего времени. Отразился в этом названии и внутренний драматизм эпопеи, первая часть которой «Этюды нравов» не случайно поделена на сцены, как принято в драме.
Подобно драматургическому произведению, «Человеческая комедия» насыщена конфликтными ситуациями, диктующими необходимость активного действия, яростного противоборства антагонистических интересов и страстей, разрешающегося чаще всего для героя трагически, иногда — комически, реже — мелодраматически. Бальзак спешит воплотить в жизнь свой грандиозный и смелый замысел, все более разрастающийся, углубляющийся в процессе творческого труда. Уже в 1834 г. он понимает: предстоит создание не только огромного количества новых произведений, но и существенная переработка старых, которые необходимо будет при включении в «Человеческую комедию» строго соотнести с ее общим замыслом и внутренней структурой. Напряжение усиливается постоянными преследованиями кредиторов, с которыми, несмотря на свой титанический, каторжный труд, не успевает расплачиваться Бальзак. Больно ранит писателя и отношение к нему официальной буржуазной прессы, встречавшей в штыки (особенно после «Утраченных иллюзий», где изображен продажный мир журналистики) почти каждое новое произведение Бальзака.
Роман Бальзака "Шагреневая кожа" явился истоком его грядущей "Человеческой комедии". Именно здесь были поставлены основные проблемы и разработаны темы, которые получат свое дальнейшее развитие в романах и повестях его величественной эпопеи.
Герой этого произведения Рафаэль де Валентен, отпрыск обедневшего аристократического рода, приезжает из провинции в Париж, желая сделать карьеру ученого. Роковым оказывается для него знакомство с графиней Теодорой, женщиной бессердечной и коварной. Для того чтобы ухаживать за ней, нужны деньги, и немалые. А их-то у него и нет.
Желание разбогатеть приводит Рафаэля в один из игорных домов Парижа. Проиграв здесь последнюю золотую монету, Рафаэль приходит в отчаяние. Ему ничего другого не остается, как покончить жизнь самоубийством. Случайно он заходит в антикварный магазин, хозяин которого - глубокий старик - дарит ему кусочек шагреневой кожи. Рафаэль узнает, что с ее помощью он сможет удовлетворить любое свое желание, но при этом кусочек кожи будет уменьшаться, а вместе с ним будет сокращаться и жизнь его владельца.
Жажда наживы и паразитическое существование приводят героя романа к физическому и моральному разложению. Кусок шагреневой кожи неудержимо уменьшается, и Рафаэль умирает.
С историей Рафаэля в творчестве Бальзака утверждается одна из его центральных тем —тема талантливого, но бедного молодого человека, утрачивающего иллюзии юности в столкновении с бездушным и эгоистичным буржуазно-дворянским обществом. Найдут в будущем свое продолжение и намеченные в «Шагреневой коже» многие другие темы: «наглого богатства, выросшего на преступлении» (история банкира Тайфера), «блеска и нищеты куртизанок» (судьба Акилины), продажной парижской журналистики (нравы Блонде и др.). В романе очерчено множество типажей, которые позже будут разработаны писателем: нотариусы, разыскивающие богатых клиентов; бездушные, самовлюбленные, жестокие аристократки, властвующие в великосветских салонах; ученые, врачи, деревенские труженики, светские денди...
Поистине Бальзак имел все основания назвать «Шагреневую кожу» «отправным началом» своего дела — будущей «Человеческой комедии». В эпопею войдет и начатый этим романом цикл философских этюдов, включивших в грандиозную реалистическую фреску элементы фантастики и символики. Уже в «Шагреневой коже» определяются характерные особенности бальзаковской фантастики, которой «автор гениально пользуется... обращая ее в средство чисто реалистического изображения переживаний, настроений и событий» (Гёте). Придавая особую занимательность повествованию (момент для Бальзака немаловажный) и одновременно поднимая его на высоту больших философских обобщений, фантастический образ шагреневой кожи не приходит в противоречие с реалистическим методом изображения действительности. Все события строго мотивированы в романе естественным стечением обстоятельств (только что пожелавший оргии Рафаэль, выйдя из лавки антиквара, неожиданно сталкивается с приятелями, увлекающими его на роскошный пир в дом Тайфера; на пиру герой случайно встречается с нотариусом, который уже две недели разыскивает наследника умершего миллионера, которым оказывается Рафаэль, и т.д.). Не противоречит фантастика и ярко выраженной актуальности романа, написанного по горячим следам Июльской революции и вводящего читателя в политическую и философскую атмосферу нового времени.
Сразу же по выходе в свет «Шагреневая кожа» завоевала широкую читательскую аудиторию. Роман, написанный уже мастерской рукою, поражающий меткостью, живостью и лаконизмом характеристик, наполненный богатством красок и сияющий блеском остроумия, открывает Бальзаку двери в большую литературу Франции. Годы ученья и первых литературных опытов завершились полным триумфом. В романе "Шагреневая кожа", по словам Бальзака, "сама Жизнь изображена в схватке с Желанием, началом всякой Страсти".
Успех "Шагреневой кожи" был грандиозен. При жизни автора она выдержала двадцать семь изданий. Роман "Шуаны" сделал имя Бальзака широко известным во всей Франции, а успех "Шагреневой кожи" перешагнул пределы его родины.
Сразу же после «Шагреневой кожи» он создает повести о людях, одержимых искусством и наукой («Неведомый шедевр», «Поиски абсолюта», «Луи Ламбер»), продолжает начатый «Гобсеком» цикл «Сцен частной жизни» в новеллах «Красная гостиница» (о преступлении Тайфера, заложившем основы его богатства), «Полковник Шабер» (о трагической судьбе героя наполеоновской гвардии, ограбленного его женою и вышвырнутого из ее великосветского дома, как собака), «Турский священник» (о честном, скромном сельском священнике Бирото, ставшем жертвой преследований иезуита-карьериста), «Покинутая женщина» (тонкий психологический этюд о преданной любви) и др. Публикует Бальзак и первые «Озорные рассказы», оживляющие традиции французского Ренессанса (Рабле). Наконец, тогда же в полемике с романтиками, начавшейся в 1839 г. в связи с премьерой «Эрнани» В. Гюго, он определяет основные принципы своей эстетики, формулируемые, в частности, героем «Неведомого шедевра», художником Френкофером, провозглашающим: «Задача искусства не в том, чтобы копировать природу, но чтобы ее выражать!» «Искусство — это концентрированная природа», — уточняет Бальзак устами другого героя чуть позже.
Начало 1830-х годов ознаменовано не только интенсивной литературной деятельностью Бальзака. Успех распахивает перед ним двери великосветских салонов, и это льстит самолюбию писателя. Укрепляются материальные дела, осуществляются давние мечты о собственном особняке, карете, портном. Бальзак живет широко и свободно. В числе его друзей и близких знакомых не только известные деятели искусства и науки, но и потомственные аристократы. Он получает много писем (в том числе и от женщин — особенно после публикации романа «Тридцатилетняя женщина»). Одному из них суждено сыграть особую роль в жизни Бальзака. То было послание из далекой России от графини Э. Ганской — будущей жены писателя, переписка с которой составит пять (бесценных для науки) томов, вошедших в бальзаковедение под названием «Писем к Иностранке» (так подписывалась Ганская в первых своих корреспонденциях).
Если в романе Бальзака "Шагреневая кожа" судьба молодого человека, охваченного честолюбивыми желаниями, показана в фантастическом плане, то в романе "Отец Горио" эта проблема рассматривается реалистически.
Роман "Отец Горио" тесно связан с произведениями "Человеческой комедии". Достаточно сказать, что некоторые его персонажи появляются в других романах и повестях эпопеи. Отсюда же протягиваются и тематические нити ко многим произведениям "Человеческой комедии".
Действие романа "Отец Горио" начинается в 1819 г. в пансионе вдовы Воке, расположенном на окраине французской столицы. В нем живут семеро постояльцев - это люди, которые или заканчивают свой век, или вступают в сознательную жизнь.
В романе - два главных героя. Один из них, проживающий на четвертом этаже, - "бывший владелец предприятий по производству вермишели, макарон и крахмала", которого все называют "папаша Горио". Другой, занимающий комнату этажом ниже, - молодой человек из провинции, приехавший в Париж изучать юриспруденцию - Эжен Растиньяк.
С этими образами связаны две сюжетные линии, переплетение которых и составляет основную фабулу романа.
До революции 1789 г. папаша Горио был простым рабочим на фабрике, которая производила вермишель. Но спекуляцией он нажил значительное состояние, которое сумел во много раз увеличить, пустив в финансовый оборот.
После смерти жены Горио стал сам воспитывать своих дочерей - Дельфину и Анастази. Весь смысл его дальнейшей жизни стал заключаться в заботах о подрастающих дочерях, которым он внушал, что самое главное - это деньги: будете богатыми - будете счастливыми. Когда его дочерям пришло время выходить замуж, он не пожалел отдать им в качестве приданого почти все свое состояние. Богатые невесты - Анастази и Дельфина - быстро нашли своих суженых: первая вышла замуж за графа де Ресто, мужем второй стал всесильный банкир барон Нусинген. Обе они покинули отчий дом и переселились в роскошные особняки Сен-Жерменского квартала Парижа, где проживали сильные мира сего. Граф де Ресто и барон Нусинген ясно дали понять своим женам, чтобы нога их отца, бывшего вермишелыцика, никогда не ступала в их дом.
Вскоре Горио пришлось удалиться от всех своих дел, весь дальнейший смысл его жизни стал заключаться в иступленной любви к дочерям. Чувство отцовства, пишет Бальзак, развилось у него до безрассудства.
Но для дочерей он потерял всякий интерес, ибо ничего больше им дать не мог. Всеми покинутый нищий старик умирает в своей жалкой лачуге в пансионе Воке. Сцена смерти Горио - одна из самых драматических в романе. Ни одна из дочерей не пришла проститься с умирающим отцом. Хоронили его два бедных студента, проживавших вместе с ним в пансионе.
Жизнь брошенного своими дочерьми отца Горио переплетается в романе с судьбой молодого честолюбца Эжена Растиньяка, представителя знатного, но обедневшего аристократического рода. Он приехал из провинциального Ангулема в Париж, где изучает право и мечтает в будущем стать ученым. Ведет он более чем скромный образ жизни. Вначале у него самые благородные мечты: достичь успеха на избранном им поприще. Он полон желания помогать своим близким, оставшимся в Ангулеме, хочет упорным трудом добиться успеха. Но однажды, попав по приглашению дальней родственницы виконтессы де Босеан на бал, он загорается мечтой проникнуть в высшее общество. А для этого нужны деньги. В погоне за богатством начинается нравственное падение Растиньяка.
В Париже он проходит курс воспитания чувств. Его наставниками на этом поприще становятся два персонажа романа - Вотрен и виконтесса де Босеан.
Вотрен - один из постояльцев пансиона Воке. Это - беглый каторжник, настоящее имя которого - Жак Кол-лен. В уголовном мире он известен по прозвищу Надуй-Смерть. Человек это ловкий, хитрый, с огромным жизненным опытом. Он прекрасно ориентируется в мире "человеческой комедии", знает все хитросплетения буржуазного общества.
Именно Вотрен учит юного Растиньяка, в то время еще мало искушенного в жизни буржуазного мира, как надо действовать, чтобы добиться успеха. Он поучает студента: "В эту людскую массу надо врезаться пушечным ядром или проникнуть как чума. Честностью нельзя достигнуть ничего. Принципов нет, а есть события, законов нет - есть обстоятельства".
Вотрен олицетворяет дно Парижа. Виконтесса де Босеан, представляющая высший свет столицы Франции, уча родственника уму-разуму, говорит ему: "Чем хладнокровнее вы рассчитываете, тем далее вы продвинетесь. Бейте без всякой жалости - вас будут бояться. Смотрите на мужчин и женщин как на почтовых лошадей, которых вы заставляете издыхать на каждой станции, вы придете таким образом к исполнению ваших желаний".
В финале романа Растиньяк, оставшись после похорон отца Горио в одиночестве, прошел несколько шагов к высокой части кладбища, откуда увидел Париж, извилисто раскинувшийся вдоль Сены и кое-где светившийся огнями. Глаза его впились в пространство между Вандомской колонной и куполом на Доме инвалидов, туда, где жил парижский высший свет, предмет его стремлений. Эжен окинул этот гудевший улей алчным взглядом, как будто предвкушая мед, и произнес высокомерные слова: "Теперь - кто победит: я или ты?"
И, бросив обществу свой вызов, он для начала отправился обедать к Дельфине Нусинген. "Путь, по которому пойдет Растиньяк, будет не чище того, что предлагал ему Вотрен. Погнавшись за золотом, он в конце концов погубит свою душу. Но произойдет это за пределами "Отца Горио". В рамках же самого романа образ Растиньяка остается незавершенным. Его история не кончается, а обрывается, мы оставляем героя на распутье, когда он с высоты кладбища Пер-Лашез бросает вызов Парижу".
Образ Растиньяка мы встречаем в двадцати двух произведениях "Человеческой комедии". В таких, например, как "Шагреневая кожа", "Банкирский дом Нусингена", "Музей древности". Растиньяк впоследствии становится богачом, министром в период июльской монархии и получает самый высокий аристократический титул - пэра Франции.
В феврале 1835 г. «Отец Горио», печатавшийся в журнале «Ревю де Пари», был опубликован полностью. Успех превзошел все ожидания. «"Отец Горио" производит фурор, — сообщает Бальзак Э. Ганской. — Еще ни одно из моих произведений так не расхватывалось». Вслед за журнальной публикацией появляются два отдельных издания романа. В том же году «Отец Горио» инсценируется для постановки в парижских театрах. Однако, несмотря на успех у читателей, серьезная критика обходит роман молчанием. Зато бульварная печать публикует издевательские, развязные статьи об авторе «Отца Горио». Однако Бальзак не думает отступать. Работа над «Человеческой комедией» продолжается. В 1836 г. появляются новеллы «Обедня безбожника», «Дело об опеке», «Фачино Кане», роман «Лилия в долине», повесть «Старая дева», готовятся к печати романы «Музей древностей», «Чиновники», «История величия и падения Цезаря Биротто», повесть «Банкирский дом Нюсинжена», наконец, очередное продолжение серии «Озорных рассказов», которые должны, по замыслу писателя, обрамлять величественное здание «Человеческой комедии».
В 20-е и последующие годы Бальзак написал целый ряд так называемых физиологических очерков, в которых создал целую галерею социальных типов, окружавших его в повседневной жизни. Весной 1830 г. он опубликовал в журнале "Мода" очерк под названием "Ростовщик". Это было зерно, из которого впоследствии выросла его знаменитая повесть "Гобсек".
Герой повести ростовщик Гобсек очень богат, весь смысл жизни для него - в наживе. По его мнению, из всех земных благ самое главное - это золото. А золото, утверждает Гобсек, - это власть. "Я достаточно богат, - рассуждает он, - чтобы купить совесть тех, кто управляет министрами, начиная от их канцелярских служителей и кончая любовницами - разве это не власть?"
Обладая колоссальным состоянием, Гобсек становится рабом денег. Деньги нужны ему, чтобы удовлетворять свои желания, но тогда нужно расстаться с ними. А Гобсек не хочет этого. Он подавляет свои желания, и вся жизнь его заключается в том, чтобы "затягивать и развязывать денежный мешок". В погоне за процентами, которые обязаны платить ему должники, Гобсек превратился в "человека-автомата", в "человека-векселя". Его скупость становится патологической.
Обладая несметными богатствами, Гобсек жил в нищенской келье, вел аскетический образ жизни. Он сам взыскивал по векселям у своих клиентов, и часто можно было видеть, как он бегал по всему Парижу на тонких, сухопарых, как у оленя, ногах, скупясь нанять фиакр.
И смерть его поистине трагическая. Ему показалось, что комната полна живого золота, он бросается его загребать, ползая по полу, и умирает.
Бальзак не первым создал образ скупца. Мы помним образы скупого Эвклиона у Плавта и Гарпагона у Мольера. Но характеры их описаны прямолинейно. Доминантой их существа является только скупость. Бальзак же наделяет Гобсека некоторыми положительными качествами. Он - тонкий психолог, прекрасно разбирающиеся в людских характерах, проницателен и полон презрения к аристократам, прожигателям жизни, в делах своих щепетильно честен.
В декабре 1833 г. увидел свет новый роман Бальзака "Евгения Гранде". В предисловии к нему автор писал, что это простой и неприкрашенный рассказ о том, что каждый день происходит в провинции.
Действие романа происходит в провинциальном городе Сомюре. Здесь живет богач папаша Гранде, которого неиссякаемая страсть к накоплению приводит к невероятной скупости. Своих близких он держит в черном теле, экономит даже на мелочах, во всем проявляет крайнюю расчетливость.
Дочь богатого скряги - Евгения с ранних лет привыкла к такому существованию, и ей казалось, что никакого просвета в жизни нет. Неожиданно к ним приезжает из Парижа племянник Гранде Шарль, сын обанкротившегося банкира. Появление непрошеного родственника не приносит особой радости его дяде - лишний нахлебник, которого надо кормить. Иначе к нему отнеслась его кузина Евгения, в сердце которой он вызвал теплые чувства и любовь. Желая помочь Шарлю, она тайком от отца отдает кузену все свои сбережения. Шарль отправляется в Индию и другие страны, чтобы заняться работорговлей, обещав вернуться в Сомюр. Многое пришлось испытать бедной Евгении: необузданный гнев отца, долгое и напрасное ожидание Шарля. А тот, нажив состояние, вернулся в Париж, женился на дочери маркиза д'Обриньона, купил дворянский титул.
Отец Евгении вскоре умирает, и она становится владелицей огромного наследства. Но деньги не приносят ей счастья. Она продолжает вести скромное и неприметное существование, к какому привыкла еще при отце.
Созданная для величия супруги и матери, пишет о ней Бальзак, Евгения не получила "ни мужа, ни детей, ни семьи".
За этой провинциальной обыденностью скрывается буржуазная трагедия, трагедия, как пишет Бальзак, "без яда, без кинжала, без крови, но для действующих лиц более жестокая, чем все драмы, происходившие в знаменитом роде Атридов".
Что касается облика молодого Шарля, то это - типичный хищник. Он ничем не брезгует для достижения своей цели, а цель у него одна - разбогатеть. Он занимается работорговлей, становится жестоким, беспощадным и бесчеловечным.
Естественно, Шарль Гранде не встречался ни с Вотреном, ни с виконтессой де Босеан, которые учили Растиньяка, как надо жить, но их жизненные принципы он хорошо усвоил.
Роман "Евгения Гранде" имел огромный успех не только во Франции, но и в других странах, в частности в России. В 1844 г. на русский язык его перевел Ф. М. Достоевский. А еще раньше, в 1839 г., великий русский актер Щепкин блестяще сыграл роль Феликса Гранде в инсценировке по этому роману, поставленной на сцене Малого театра.
Один из лучших своих романов - "Утраченные иллюзии" - Бальзак обдумывал и писал без малого десять лет. Он состоит из трех разделов: "Два поэта", "Провинциальная знаменитость в Париже" и "Страдания изобретателя".
В провинциальном городе Ангулеме мы знакомимся с молодым талантливым поэтом Люсьеном Шардоном и его другом изобретателем Давидом Сешаром. Если первый - истинный поэт в области поэзии, то Давид Сешар, сделавший важное открытие в области производства бумаги, - поэт в сфере науки и изобретательства.
В надежде на признание и славу Люсьен отправляется в Париж, где оказывается в отчаянном положении. Деньги, которыми его снабдил Давид Сешар, на исходе. Но тут он случайно знакомится с молодым ученым Даниэлем д'Артезом. Тот приглашает его к себе, в дом на улице "Четырех ветров", где собираются друзья д'Артеза, называющие себя "честными гениями". Люсьен сходится с ними.
Все они талантливые писатели, врачи, публицисты. Они бескорыстно и честно трудятся каждый на своем поприще, преданы своему делу, чужды корысти и лицемерия. Некоторое время Люсьен чувствует себя среди них очень хорошо.
Однако у него неустойчивая натура, нет воли, целеустремленности и трудолюбия. Ему хочется достичь успеха быстро. Его влечет блеск светской жизни, богатство и слава. Преодолеть эти соблазны он не в состоянии. Зачем трудиться, рассуждает Люсьен, терпеть лишения, когда вокруг в течение нескольких месяцев, недель, дней делаются головокружительные карьеры. Люсьен порывает с кружком д'Артеза и попадает в мир буржуазной журналистики.
Его другом становится продажный журналист Этьен Лусто, который называет себя "наемным убийцей идей и репутаций". Газеты, по его словам, являются "притонами мысли", где журналисты продают за деньги таланты, мнения, убеждения. "Мы торгуем фразами и живем этим промыслом! Ключ к литературному успеху не в том, чтобы работать, а в том, чтобы пользоваться чужой работой".
В романе "Утраченные иллюзии" Люсьен проходит все ступени морального падения. Описываются в романе и страдания Давида Сешара, которого преследуют братья Куанте и даже родной отец, желая выманить его изобретения. Надежды Сешара, так же как иллюзии Люсьена, оказались неоправданными. О дальнейшей судьбе Люсьена, о его самоубийстве рассказывается в романе "Блеск и нищета куртизанок".
Восхищают исключительная плодовитость и невероятное трудолюбие Бальзака.
Он работал по шестнадцать часов в сутки. Его язык - это язык банкира и чернорабочего, старого полковника и юного клерка, священника и врача, студента и бандита. "Это язык парфюмерии и агрономии, химии и типографского дела, биржи и салона, министерства и кабака, мастерской живописца и торгового лабаза... Основа его языка и стиля - могучая, многообразная и тонкая,- это язык глубокого действия, язык мысли". В то же время его авторская речь отличается метафоричностью и экспрессивностью. Значительная часть произведений Бальзака написана в форме диалогов.
Еще при жизни Бальзака его сочинения стали известны в России. Впервые о нем упоминает "Литературная газета", издававшаяся в Петербурге другом Пушкина Дельвигом. В 1831 г. в московском журнале "Телескоп" Появляется полный перевод повести "Вандетта", а затем переводы произведений Бальзака не сходят со страниц русских журналов. Одним из самых горячих поклонников и пропагандистов творчества французского писателя был Ф. М. Достоевский.
28 февраля 1832 г. Бальзак получил из Одессы письмо, которое было подписано "Иностранка". Как потом выяснилось, это письмо написала аристократка из России графиня Эвелина Ганская, большая поклонница его таланта. Пятнадцать лет продолжалась переписка Бальзака с его русской корреспонденткой. В 1841 г. Ганская овдовела, а через два года Бальзак по ее приглашению прибыл в Петербург, где прожил более двух месяцев.
Затем он дважды приезжал в украинское поместье Ганской в Верховне. Там были написаны последние страницы "Человеческой комедии" и пьеса "Мачеха".
В последние годы творчества писатель подошел к созданию широкого эпического полотна. Эпическое начало в романе «Крестьяне» и в развернутой экспозиции, всесторонне проясняющей предысторию конфликта, определившего сюжет «Крестьян», и в характере самого конфликта, органически включающего в романное действие широкие массы народа, борющегося за свои права, и в постановке глобальных проблем, связанных с судьбами общества в целом и каждого из его классов в отдельности, и в целеустремленном движении событий, отражающих ход исторического развития Франции первой половины XIX в. К сожалению, роман остался незавершенным. Бальзак написал лишь треть задуманного. После смерти писателя «Крестьяне» дописывались его вдовой Э. Ганской на основе сюжетной канвы, разработанной Бальзаком в 1838 г. Поэтому в последних шести главах замысел художника оказался свернут. В них отразилось лишь общее направление сюжетного действия.
Многие из замыслов Бальзака остались неосуществленными. Среди них и замыслы произведений о России (например, пьесы о
Петре I — «большом произведении в духе Шекспира»). С осени 1848 г. состояние здоровья Бальзака резко ухудшается: болезни сердца, печени, сильные головные боли, удушье. Могучий организм творца «Человеческой комедии» был сломлен титаническим непосильным трудом. Бальзак буквально сгорел в труде, едва дожив до пятидесяти лет. В марте 1850 г. в костеле города Бердичева состоялось бракосочетание Бальзака и графини Эвелины Ганской, после которого новобрачные поехали в Париж. Приехав домой, он слег. Дни его были уже сочтены. В ночь на 20 августа 1850 г. он скончался.
Итогом труда Бальзака стала «Человеческая комедия», принесшая своему создателю подлинное бессмертие. Величие и гениальность бальзаковского творения отмечены были уже его современниками. Так, В. Гюго в речи, произнесенной над гробом Бальзака, сказал:
«Все его произведений составляют единую книгу, полную жизни, яркую, глубокую, где движется и действует вся наша современная цивилизация, воплощенная в образах вполне реальных, но овеянных смятением и ужасом. Изумительная книга, которую ее автор назвал комедией и мог бы назвать историей, книга, в которой сочетаются все формы и все стили... Неведомо для себя самого, хотел он того или нет, согласен он с этим или нет, автор этого грандиозного и причудливого творения принадлежит к могучей породе писателей-революционеров».
У нас Бальзак является одним из самых популярных зарубежных писателей. Его сочинения переведены на многие языки народов нашей страны, в том числе и на белорусский. Значительный вклад в изучение творческого наследия писателя внесли советские исследователи В. В. Гриб, Д. Д. Обломиевский, Б. Г. Реизов, А. В. Чичерин и другие.
С большой любовью и уважением относился к автору "Человеческой комедии" А. М. Горький, который писал: "Книги Бальзака наиболее дороги мне той любовью к людям, тем чудесным знанием жизни, которые с величайшей силой и радостью я всегда ощущал в его творчестве... Широта его планов, смелость мысли, правда слова и гениальные предвидения будущего, уже во многом оправданные настоящим, делают его одним из величайших учителей мира".
***