XVII в. в Испании — это прежде всего «золотой век» испанской драмы (точнее, он приходится на период между 80-ми гг. XVI и 80-ми гг. XVII в.). Начало и расцвет «золотого века» связаны с творчеством Лопе де Веги, заключительный этап выдвинул одного из величайших драматургов мира — Кальдерона.
Лопе де Вега, крупнейший драматург испанского Ренессанса, продолжавший творить и в первые десятилетия XVII в., создал свою художественную школу. Одним из наиболее преданных и талантливых его последователей был Гевара, написавший более 400 пьес. Лучшая из них — «Горянка из Веры» (1603). Она напоминает народно-героические драмы Лопе де Веги, утверждает высокие моральные качества человека из народа. Но уже в изображении контрастов характера героини, нежного и одновременно необузданного, виден художник барокко.
Особое место среди драматургов школы Лопе де Веги занимает Хуан Руис де Аларкон-и-Мендоса (1581—1639), который разрабатывал «комедию характеров» и этим был близок к французским классицистам. Не случайно сюжет «Сомнительной правды» Аларкона положен в основу комедии Корнеля «Лжец». Но, в отличие от Корнеля, Аларкон утверждает в своей пьесе зыбкость, относительность границы между правдой и ложью. Эта идея весьма типична для барокко.
Барочное начало очень сильно и в творчестве самого яркого представителя школы Лопе де Веги — Тирсо де Молины (псевдоним монаха Габриеля Тельеса, 1584— 1648). Он создавал религиозно-философские драмы, в которых нашли отражение неразрешимые противоречия жизни, сложность человеческой психологии. Наиболее знаменитые светские пьесы Тирсо де Молины — «Севильский озорник, или Каменный гость» (1610), являющаяся первой в мировой литературе обработкой легенды о Дон Хуане, и «Дон Хиль Зеленые штаны» (1635), одна из самых виртуозных в мировом репертуаре с точки зрения интриги.
Драматургия школы Лопе де Веги — переходный этап к истинной драме барокко, создателем которой стал Кальдерон. Искусство Педро Кальдерона де ла Барки (1600—1681) впитало в себя многие лучшие традиции ренессансной гуманистической культуры, но вместе с тем оно дает совершенно иное видение мира, ибо порождено другой эпохой.
Жизнь Кальдерона, как и его творчество, поражает контрастами. Учеба в университете (Алкала де Энарес, а затем Саламанкском), посвящение в рыцарский орден, участие в войнах, слава блестящего драматурга (гениально одаренный, Кальдерон написал первую комедию в возрасте 13 лет и удостоился похвалы Лопе де Веги), а затем, в 1651 г., — неожиданное вступление в духовный сан, должность королевского капеллана.
С тех пор он больше не писал светских пьес. Это было связано с трагическими событиями в его личной жизни, а также с начавшимися гонениями на театр. В последние годы Кальдерон пишет только "ауто" представления на богословские темы, дававшиеся во время религиозных празднеств. Его наследие включает примерно 120 светских пьес, 78 ауто, 20 интермедий.
Кальдерон писал религиозные пьесы и был глубоко верующим человеком, но было бы ошибкой на этом основании сводить все его творчество к служению религии и Контрреформации. Обращаясь к религиозным темам, он трактовал очень многие проблемы в духе раннего христианства с его демократизмом и аскетизмом и никогда не следовал принципам ортодоксальной церкви.
Кальдерон — один из величайших поэтов-философов. Он принадлежит к тем немногочисленным художникам, которые обладают способностью органически сочетать конкретно-чувственное отражение реальности с ее абстрактно-философским обобщением. Чутко улавливая веяния времени, остро ощущая его трагические противоречия, он стремился развернуть в своем творчестве целостную философскую концепцию бытия.
Философия Кальдерона наиболее полно выражает мироощущение барокко. Она глубоко пессимистична и вместе с тем утверждает идеи неостоицизма. Жизнь хаотична, иллюзорна, в ней трудно или даже невозможно отличить явь от сна, правду от вымысла. «Что жизнь? Безумие, ошибка. //Что жизнь? Обманность пелены. // И лучший миг есть заблужденье,//Раз жизнь есть только сновиденье,//А сновиденья только сны» (перевод К. Бальмонта). «Жизнь — комедия», «жизнь — сон» - эти формулы часто встречаются в пьесах Кальдерона. Жизнь — сцена, на которой каждый играет определенную и часто ему самому неведомую роль. Но в конечном итоге от человека зависит, сыграет он эту роль плохо или хорошо. Помочь ему в этом должен разум.
Кальдерон сохраняет веру в ясный человеческий разум, который противостоит хаосу, и хотя и не постигает истину, но направляет человека к ней. Он показывает мучительные сомнения и метания разума, стремящегося упорядочить хаос. Подобное парадоксальное сочетание иррационализма и рациональности характерно для искусства барокко в целом.
Рационализм художественного и философского мышления Кальдерона сказался в глубоко продуманной архитектонике его произведений, в особой логической соразмерности их частей. Раскрывая сложные проблемы бытия, драматург неизбежно прибегал к абстрагированию, отвлечению от эмпирического. Поэтому большинство его пьес сугубо театральны, им присуща условность пространства, времени, самого действия.
Конкретные чувства и поступки Кальдерон изображал преимущественно в «комедиях плаща и шпаги». Наиболее известные из них — «С любовью не шутят» (1627), «Дама-невидимка» (1629), «Дом с двумя выходами трудно охранять» (1629), «Сам у себя под стражей» (1635). В их основе лежит сложная, запутанная интрига, выдающимся мастером которой был Кальдерон (не случайно современники употребляли выражение «ходы Кальдерона» для обозначения вводимых в действие пьесы тайных дверей, подземелий, ходов).
В комедиях Кальдерона логические построения героев, их замыслы нарушаются неожиданным вторжением чего-то на первый взгляд необъяснимого, сверхъестественного, что, однако, имеет вполне материальную природу. Так, в «Даме-невидимке» ощущение нереальности возникает оттого, что шкаф выполняет одновременно функцию двери. Сходную роль играет дом в пьесе «Дом с двумя выходами трудно охранять».
В комедиях Кальдерона выражена барочная идея зависимости человека от внешних обстоятельств, слепой игры случая (случайность играет в них сюжетообразующую роль). Драматург демонстрирует относительность наших представлений о мире, условность роли, которую человек играет в жизни (с особенной глубиной это сделано в пьесе «Сам у себя под стражей»).
Кальдерон, как и Лопе де Вега, является автором «драм чести» (в их числе — знаменитые пьесы «Стойкий принц», 1629 и «Саламейский алькальд», ок. 1645). Но если Лопе де Вега считал честь свойством, приобретаемым человеком и доказываемым его поступками, то Кальдерон рассматривает честь как благо, дарованное человеку свыше вместе с жизнью. Честь равнозначна жизни (именно поэтому Кальдерон — суровый ригорист в вопросах чести). Однако знаменательно то, что оба художника понимают честь как явление внесословное.
«Верность чести, сопряженная, как у принца, стойкого в своей неволе, с драматическими потрясениями, это ось, на которой вращается не только христианский мир, но и все миры, составляющие вселенную», — писал Р. Менендес Пидаль о драме «Стойкий принц».
Пьеса эта столь глубока и многогранна, что ее часто определяют и как морально-философскую драму. Проблема чести в ней неразрывно связана с проблемой свободы воли. Принц Фернандо отказывается купить свободу ценой позора отчизны и бесчестия друга. Он, пленник, истинно свободен, ибо может победить свою слабость, сознательно выбрать смерть. Кальдерон понимает свободу с позиций стоицизма, как способность духа преодолеть все мучения и собственный эгоизм. Свобода для Фернандо и есть его незапятнанная честь. Он готов спокойно встретить смерть, ибо, по его убеждению, смертна лишь бренная земная оболочка, но духовная суть человека неуничтожима. Кальдерон утверждает неостоический идеал человека, идеал эпохи барокко.
Драма «Саламейский алькальд» — блестящая переделка одноименной пьесы Лопе де Веги. Крестьянин Педро Креспо, избранный алькальдом, судит и отправляет на гарроту дворянина, похитившего и обесчестившего его дочь. Сословно-дворянскому пониманию чести драматург противопоставил врожденное достоинство человека из народа, показал его внутреннее благородство, с тонким психологизмом передал душевные страдания отца и дочери. Благодаря недвусмысленному социальному подтексту пьеса в дальнейшем воспринималась как одна из самых смелых в испанском театре XVII в. (ее будут ставить в годы Французской революции и в 1937 г. в осажденном Мадриде).
Наибольшую славу Кальдерону принесли морально-философские драмы, самая знаменитая из которых — «Жизнь есть сон» (1635). В ней Кальдерон органически соединил черты исторической драмы, религиозно-философской и теологической аллегории типа "ауто". В центре пьесы — проблемы смысла жизни, свободы воли и свободы человеческого существования, воспитания гуманного и мудрого правителя.
Польский король Басилио, маг и астролог, получил зловещие предзнаменования перед рождением сына: в мир придет чудовище в облике человека. И вот Сехисмундо заточен в высокой мрачной башне-тюрьме. Облаченный в звериную шкуру, закованный в цепи, он проводит дни в горьких размышлениях. Монолог Сехисмундо в первой сцене первого акта поражает глубиной философских раздумий: почему человек, в ком столько разума, воли, чувств, скован, тогда как свободны птицы, звери, рыбы, ручьи? Быть может, несвобода — это плата за разум, за осознание собственного бытия? Быть может, «грех величайший — бытие. // Тягчайшее из преступлений — родиться в мире»? (перевод К. Бальмонта).
Однако, заботясь о наследовании престола, в душе терзаясь за сына, Басилио решает проверить истинность предсказания. Во сне Сехисмундо переносят во дворец, а когда он просыпается — объявляют наследным принцем и убеждают, что все было только страшным сном. Но вскоре начинает проявляться жестокий и необузданный нрав принца. Его эгоизм не знает преград, человеческая жизнь для него ничего не стоит. Когда Басилио в ужасе напоминает сыну о человечности: «Так как же мне тебя обнять, // Когда рукой коснусь о руку, // Умеющую убивать?»,— тот бросает ему горький упрек: «Ты для меня закрыл свой дом,//И воспитал меня как зверя...» В ответ на просьбы смягчиться Сехисмундо исступленно восклицает: «Я человекозверь!» Сторонник стоического понимания свободы, Кальдерон на этот раз показывает неотделимость свободы воли от реальной свободы человеческой личности.
Усыпленного Сехисмундо вновь переносят в его башню-могилу и убеждают, что случившееся было лишь сном: «Жить — значит спать, быть в этой жизни — // Жить сновиденьем каждый час». Но этим признанием иллюзорности жизни пьеса не кончается. Узник вновь освобожден из башни, на этот раз восставшим народом, воспротивившимся решению Басилио передать трон московитскому герцогу Астольфо. Возглавив народ, Сехисмундо отстаивает независимость родины. Он избран королем, путь к неограниченной власти открыт. Но теперь Сехисмундо абсолютно равнодушен к наслаждениям и благам жизни. Он победил собственный эгоизм. Обрести мудрость и гуманность ему помогло убеждение — «жизнь есть сон». «Моим учителем был сон»,— говорит он изумленным придворным, отказываясь от власти. Мрачное предсказание не сбывается: человеческая воля побеждает судьбу.
Итак, пьеса глубоко противоречива: с одной стороны, она говорит об иллюзорности земной жизни, проповедует уход от нее, с другой — утверждает свободу человеческой воли, способность человека победить в себе «человекозверя», обуздать разумом дикие инстинкты. В ней Кальдерон в символической, обобщенной форме выразил противоречия своего времени, его ошибки, заблуждения и великие прозрения.
В цикле собственно религиозно-философских пьес («Цепи Дьявола», «Чудодейственный маг», «Поклонение кресту», «В этой жизни все есть истина и все ложь» и др.) драматург противопоставляет слепой вере доводы разума, показывает могущество воли человека. Пьесу «Чудодейственный маг» К. Маркс охарактеризовал как «католического Фауста», из которого «Гёте почерпнул для своего «Фауста» не только отдельные места, но и целые сцены».
Истинный католик, Кальдерон тем не менее стремится рационалистически осмыслить важнейшие проблемы бытия, выступает в защиту интеллектуальности.
Кальдероновская философская драма показала глубину духовной, интеллектуальной жизни человека XVII в., его стремление пробиться сквозь море бед, найти выход из страшного лабиринта судьбы. Будучи по своей концепции во многом отличной от драмы Ренессанса, она продолжила ее гуманистические традиции.
Поразителен поэтический язык Кальдерона, мощный, динамичный, соединивший лучшие достижения культизма и консептизма. Насыщенный оксюморонами, хиазмами, метафорами и эмблемами, он является живым воплощением барочной концепции бытия — вечного движения, дисгармонии, резкого столкновения контрастов.
Кальдерон и его школа (Франсиско де Рохас Соррилья, 1607—1648; Аогустин Морето-и-Каванъя, 1618—1669) достойно завершают искусство «золотого века» и намечают некоторые черты искусства будущего. Особенно близким оказался Кальдерон столетие спустя романтикам, а затем, спустя еще столетие,— символистам. Не случайно лучшим переводчиком Кальдерона на русский язык был известный поэт-символист К. Бальмонт. К творчеству испанского драматурга обратился в своих новаторских поисках Мейерхольд, осуществивший экспериментальные постановки «Поклонения кресту» (1910) и «Стойкого принца» (1915), Пьеса «Жизнь есть сон» была поставлена в 1914 г. А. Таировым.