Обзор испанской литературы 17 века
Испания была одной из самых политически и экономически отсталых стран Европы XVII в. Господствовавший в ней абсолютизм не способствовал созданию централизованного национального государства, но являлся оплотом феодальной реакции и контрреформации в Европе.
Родина иезуитов Испания стала опорой католической церкви (испанский король именовался «Его Католическое величество») и на протяжении многих лет вела изнурительные войны с протестантскими государствами.
С разгрома в 1588 г. у берегов Англии «Непобедимой армады» начался упадок былого могущества великой державы. Золото, хлынувшее из Америки, заставило пренебречь собственной экономикой. Кризис охватил промышленность и сельское хозяйство. Безлюдными стали испанские деревни, толпы нищих и бродяг осаждали города.
Именно в Испании наиболее разительным был контраст между нищетой народа и роскошью, в которой купалась верхушка общества — гранды и высшее духовенство. Почти во всех сферах жизни страны воцарилась реакция, в университетах возобладала схоластика. «Вот тогда-то исчезли испанские вольности под звон мечей, в потоках золота и в зловещем зареве костров инквизиции».
В то же время именно в испанской культуре зародились новые тенденции, во многом определившие художественное развитие Европы. Не случайно XVII в. получил название «золотого века» испанского искусства.
В Испании, где долгое время жили иллюзией, романтикой далеких путешествий, верой в могущество своей страны, особенно рано и наглядно выявилась утопичность ренессансных идеалов, их несоответствие мрачной реальности.
Мироощущение многих художников, живших на рубеже веков, окрашивается в трагические тона. Поэтому не случайно именно в этой стране зарождается, набирает силу и становится мощным художественным течением барокко.
Тенденции его присущи творчеству крупнейшего испанского художника XVII в. Веласкеса. Испанское барокко — это и воздушная дымка полотен Мурильо, и мрачные видения Вальдеса Леаля. Большое значение для развития художественной системы барокко имело искусство гениального художника второй половины XVI в. Эль Греко.
В целом искусство испанского барокко отличают суровость и трагичность, выдвижение на первый план духовного начала, особенная экстатичность, стремление вырваться из тисков жизненной прозы.
Во второй половине века для него характерно нарастание мистических и феерических тенденций, усиление мотива иллюзорности, призрачности бытия, выразившегося в знаменитой формуле Кальдерона «жизнь есть сон».
Подлинные художники мучительно переживали кризис Ренессанса и искали пути сохранения важнейших гуманистических ценностей. Представляя мир дисгармоничным и неустойчивым, полным хаоса, они, тем не менее, верили в возможность человека противостоять (пусть лишь пассивно, с позиций стоицизма) царящему вокруг злу.
В литературе испанского барокко (особенно в первой половине века) шла борьба двух его основных школ — культизма (культеранизма) и консептизма. Культизм (от исп. cultos — обработанный, возделанный) был рассчитан на восприятие избранными, тонко образованными людьми. Не принимая реальность, противопоставляя ей совершенный и прекрасный мир искусства, культисты использовали язык прежде всего как средство неприятия безобразной действительности.
Они создавали особый «темный стиль», перегружая произведения необычными и сложными метафорами, неологизмами (в основном латинского происхождения), сложными синтаксическими конструкциями.
Самым крупным и талантливым поэтом-культистом был Гонгора (поэтому культизм называют также гонгоризмом).
Консептизм (от исп. concepto — мысль), в отличие от культизма, претендовал на выражение всей сложности человеческой мысли. Главная задача консептистов — раскрытие глубинных и неожиданных связей между далеко отстоящими друг от друга понятиями и объектами. Они требовали максимальной краткости и максимальной смысловой насыщенности высказывания. Излюбленные приемы консептистов — использование многозначности слова, каламбура, разрушение устойчивых и привычных словосочетаний. Их язык, несколько более демократичный, чем язык культистов, не менее сложен для восприятия. Не случайно крупнейший испанский филолог Р. Менендес
Пидаль назвал манеру консептистов «трудным стилем». Наиболее яркими писателями-консептистами были Кеведо, Гевара, Грасиан (последний являлся и теоретиком консептизма).
Однако у обеих школ больше общего, чем различий. И то, и другое направление превыше всего ставило метафору, в которой «быстрый разум» (Грасиан) сопрягал неожиданные и далекие понятия, сочетал несочетаемое. При крайнем следовании своим догмам и культизм, и консептизм могли вести к формализму, но в целом они обогатили литературу новыми выразительными средствами и оказали влияние на ее последующее развитие. Культизм получил наиболее яркое воплощение в поэзии, консептизм — в прозе. И это не случайно. Культисты выражали тончайшие оттенки чувства: их поэзия эмоционально перенасыщена. Консептисты передавали все богатство и гибкость острой мысли: их проза суха, рационалистична, остроумна.