Фото: staryy.ru
Дмитрий Наркисович Мамин-Сибиряк
При жизни Дмитрий Наркисович Мамин-Сибиряк (1852-1912) не пользовался большим вниманием критики.
"Я не долюблен", - говорил он с горечью и добавлял: "Моё время ещё придёт. Будущее меня оценит".
В некрологе большевистская "Правда" в 1912 году также останавливалась на этом замалчивании писателя критикой.
"Журнальная и газетная критика последнего времени, усердно занимавшаяся Арцыбашевым и Кузьминым,- писала "Правда", - замалчивала этого яркого натуралиста-писателя, не уступающего во многом Э. Золя".
Это невнимание к творчеству Мамина-Сибиряка современной ему критики не было простой случайностью.
Оно имеет глубокие причины, которые лежат и в характере критики той эпохи, и в своеобразии творчества Мамина-Сибиряка.
Расцвет литературной деятельности Мамина-Сибиряка падает на 80-90-е годы. Первый крупный роман его "Приваловские миллионы" вышел в 1883 году, последние его рассказы печатались уже после революции 1905 года.
Мамин-Сибиряк продолжал лучшие традиции русской классической литературы. Он был чужд и народникам и декадентам, претендовавшим в это время на господство в литературе.
Декадентам, изощрявшимся в формальном искусстве слова и усиленно занимавшимся сексуальными "проблемами", было чуждо серьёзное, вдумчивое отношение Мамина-Сибиряка к жизни, его простой, живой народный язык, богатый и исторически верный материал, глубокие социальные проблемы в его произведениях.
Народническая критика была выше декадентской критики, она ценила и простоту языка Мамина-Сибиряка, и реалистичность его произведений, но становилась в тупик перед характером освещения действительности.
Известно, например, что Н. К. Михайловский не признавал в Мамине-Сибиряке художника, а видел лишь писателя-этнографа, хорошо знающего уральскую жизнь. Для народнической критики был чужд тот угол зрения, под которым преломлялась русская действительность в "Приваловских миллионах", "Горном гнезде", "Золоте" и т. д.
Мамин-Сибиряк не получил признания у народнической и декадентской критики, но зато он нашёл высокую оценку в только что зарождавшейся тогда большевистской критике. В "Правде" в 1912 году он сравнивался с одним из крупнейших реалистов Франции.
Ещё ранее, в 90-х годах, в своей капитальной работе о развитии капитализма в России В. И. Ленин указал на реализм Мамина-Сибиряка и высокое художественное достоинство, "рельефность" его произведений.
"В произведениях этого писателя рельефно выступает особый быт Урала, близкий к дореформенному, с бесправием, темнотой и приниженностью привязанного к заводам населения, с "добросовестным ребяческим развратом" "господ", с отсутствием того среднего слоя людей (разночинцев, интеллигенции), который так характерен для капиталистического развития всех стран, не исключая и России".
Жадный до жизни, вдумчивый и умный наблюдатель, Мамин-Сибиряк выступил в русской литературе как изобразитель внедрения капитализма в народное хозяйство России, проникновения капиталистических нравов и их разъедающего влияния на общественную жизнь страны.
В широкой картине, исключительно богатой по охвату самого разнообразного материала, Мамин-Сибиряк очень рельефно, обстоятельно и подробно показал процесс разрушения старого, патриархально-крепостного уклада жизни и процесс рождения людей нового типа, новых хозяйственных интересов, нового нравственного и морального облика.
Развитие капитализма в России Мамин-Сибиряк изучал в условиях уральской жизни, отличавшейся многими особенностями. Эти местные особенности ещё выпуклее оттеняли общий неприглядный характер господства нового хозяина-капиталиста.
Мамин-Сибиряк ещё в ранней юности и в студенческие годы выработал широкое гуманное мировоззрение, любовь к народной жизни, понимание тяжёлого положения крестьянства. Он увлекался революционно-демократическими взглядами шестидесятников, отдал некоторую дань
влиянию народничества и, хотя сам был чужд революционной деятельности, с большим вниманием следил за изменением социальной структуры общества.
В повести "Ранние всходы" он с глубокой любовью рассказывает о молодежи провинции, разночинцах, юношах и девушках, заполнявших аудитории петербургского университета. В них, по его мнению, зрели элементы той силы, которая способна изменить русскую жизнь.
Демократические взгляды Мамина-Сибиряка привели его к всестороннему изучению народного положения. Народная масса для Мамина-Сибиряка была подлинной основой всех значительных общественных сдвигов.
Изображая развитие промышленности на Урале, он самым подробным образом останавливается на положении, материальном и правовом, народных масс.
Общий тон произведений Мамина-Сибиряка мрачен. Капитал, всё крепче и крепче забирающий жизнь в свои руки, несёт всеобщее разрушение, народное обнищание, моральное вырождение человечества.
Если крепостное право для крестьян, прикреплённых к заводу, было подлинной каторгой, в самом буквальном смысле этого слова (повести "Охонины брови", "Три конца"), если оно было могилой для одиночек из народа, силой природного ума или прихотью барина выбившихся на поверхность жизни, получивших образование ("Три конца", "Братья Гордеевы"), то капитализм, разрушивший крепостное право, принёс народу неисчислимое количество новых страданий.
Власть хозяина осталась прежней. К ней лишь прибавилось его право выгнать рабочего с завода, когда только ему вздумается. Полное обнищание рабочего посёлка после освобождения крестьян особенно ярко зарисовано в "Трёх концах". Заколоченные окна полуразвалившихся домиков, пьяные люди на улицах, измождённые лица женщин, больные дети - вот итог принесённого новым хозяином жизни в быт уральского населения.
Разрушающая сила капитализма особенно интересовала Мамина-Сибиряка. В крупных романах: "Приваловские миллионы", "Горное гнездо", "Золото", "Хлеб", "Дикое счастье", "Бурный поток" и в многочисленных рассказах аморализм новых капиталистических отношений выступает во всей своей откровенной неприглядности.
Писатель останавливается на всех слоях русского общества - и нигде не встречает прочных, устойчивых оснований жизни. Отсюда обычный конец его произведений: крах, развал, гибель.
Одни герои погибают под гнётом обстоятельств, преодолеть которые они не в силах (интеллигент-идеалист Лоскутов в "Приваловских миллионах"), другие кончают самоубийством (Катя из "Ранних всходов"), третьи спиваются или гибнут в болоте обывательщины, четвёртые идут в услужение к миллионерам (Луша в "Горном гнезде", Юлия и Сусанна в "Бурном потоке").
Необыкновенное, бешеное богатство уральских предпринимателей приводит их через два-три поколения к вырождению. Если предки Привалова были молодыми физически могучими, предприимчивыми, с железной энергией и волей, то сам Привалов, наследник миллионных богатств, показан автором слабовольным пассивным человеком, неспособным ни отстоять своё наследство, ни претворить свои либеральные идеи в жизнь, ни устроить даже свою личную жизнь.
Та же линия вырождения "хозяев Урала" дана в "Горном гнезде" - в одном из лучших произведений Мамина-Сибиряка, в образе набоба Лаптева, владельца десятка заводов.
Паразитизм, пресыщение жизнью, извращённое сладострастие, дикий разгул, обжорство - характерные черты этих магнатов, получающих колоссальные доходы от предприятий, на которых они ухитряются побывать лишь в виде прогулки один-два раза за всю свою жизнь.
Около этих магнатов жуирует, интригует, борется друг с другом целая свора более мелких хищников, прихлебателей, продажных женщин, всевозможных пройдох. Это - царьки на час. Всё их благополучие зависит от угодничества перед своим хозяином.
Раиса Павловна из "Горного гнезда", одна из таких властительниц, говорит, что она всё время ощущает себя на скользкой вершине, откуда её в любую минуту могут столкнуть её сотоварищи по борьбе.
Моральный уровень Прейнов, Вершининых, адвокатов Верёвкиных, всей этой интеллигентской свиты миллионщиков доходит до крайнего падения. Вообще Мамин-Сибиряк не связывал никаких социальных надежд с буржуазной интеллигенцией. Её зависимость от капитала, её циничная продажность обнажались им беспощадно. Порой он поднимался в таких случаях до подлинного сарказма.
В романе "Бурный поток", изображающем жизнь петербургского интеллигентского общества, продажность науки и прессы им обнажена с беспощадной откровенностью. В автобиографическом романе "Черты из жизни Пепко" он яркими чертами рисует богемную жизнь петербургских газетчиков, в которую силой обстоятельств в 70-х годах пришлось окунуться и самому Мамину.
Для людей честных, непреклонных и непродажных в этом хаосе всеобщей купли-продажи, в этом грязном потоке золота, лжи и крови нет иного выхода, кроме дна. Умный семинарист Башка, подававший когда-то большие надежды, является олицетворением этого пути (рассказ "Башка" из цикла "Пропавшие люди"). Кошмар этого всеобщего разрушения, развала, полного отсутствия перспективы как бы подытоживает Нюрочка, дочь инженера из повести "Три конца", своим раздумьем:
"Боже, как страшно жить на свете!"
Где же выход из этой жизни? Где та сила, которая может противостоять разрушительным нравам капиталистического общества? Должны же быть в жизни положительные явления?
"Несовершенство нашей жизни, - писал Мамин-Сибиряк в романе "Черты из жизни Пепко", - избитый конёк всех русских авторов, но ведь это только отрицательная сторона, а должна быть и положительная. Иначе нельзя было бы и жить, дышать, думать... Где эта жизнь? Где эти таинственные родники, из которых сочилась многострадальная русская история? Где те пути-дороженьки и роковые росстопи (направо поедешь - сам сыт, конь голоден, налево - конь сыт, сам голоден, а прямо поедешь - не видать ни коня, ни головы), по которым ездили могучие родные богатыри?"
Где эта жизнь? Народники отвечали: в крестьянской общине, в её чистоте от влияния капитализма. Мамин слишком хорошо знал жизнь, чтобы верить такому ответу. Он видел жизнь народа во всей её голой наготе. Очерк "Бойцы", "Летные", уже упоминавшиеся "Три конца", затем "Уральские рассказы", "Сибирские рассказы" раскрывают перед читателем не идеализированную русскую деревню народников, не патриархальную семью Пиманов из "Устоев" Н. Н. Златовратского, а реальную русскую деревню конца XIX века со всеми тёмными и порой жестокими сторонами её жизни.
Капитализм проник и в деревню, и на общину рассчитывать нечего - таков вывод из реалистических описаний деревни Маминым-Сибиряком.
Не разделяя народнических иллюзий, Мамин-Сибиряк все лучшие свои надежды связывал с душевными качествами русского народа. Любовь к народу и знание народной жизни спасали его от пессимизма, давали устойчивое и жизнелюбивое настроение в общем хаосе и ажиотаже, в общей серости и растерянности 80-90-х годов.
Образы Савоськи из "Бойцов", спившегося мужика, но преображающегося в гордого и смелого человека во время своей опасной работы на сплаве по бурной реке Чусовой, жизнелюба Фомича из "Леса", проникнутого, как и сам писатель, глубокой любовью к природе, образы бескорыстного Шапкина из "Грозы" и целого ряда других раскрывают перед нами глубокое понимание Маминым-Сибиряком народной жизни.
Он, конечно, отлично понимал, что разрозненные, нищие, забитые его герои, перед душевными качествами которых он склонял свою голову, не в силах уничтожить мощное влияние капиталистических нравов. Организующей силы пролетариата он не видел и понять его будущую роль не сумел. Отсюда и полное отсутствие в его романах активного протеста против господства буржуазии, отсутствие образов революционных борцов.
В водовороте дикой борьбы за существование Мамин-Сибиряк с особенной болью наблюдал гибель и искалеченную жизнь детей.
Дети были одной из симпатий Мамина-Сибиряка, он любил описывать их хрупкий, неустойчивый душевный мир, прослеживать рост и формирование личности в непроизвольных проявлениях детской психологии.
Но все дети Мамина-Сибиряка - несчастные дети, страдающие от тяжёлых условий жизни, бедности, дурного влияния взрослых, от случайностей большого города. Нюрочка из "Трёх концов". Наташа и её младшие братья и сестры из "Кисейной барышни". Луша из "Горного гнезда", Юлинька и Сусанна из "Бурного потока", Малявка из "Искусство нуждается в поощрении" - всё это несчастные дети, перенёсшие целую катастрофу в своей жизни.
Часть их гибнет физически, как Малявка, другие гибнут нравственно, как Луша, Сусанна и Юлинька, становясь жертвами богатых магнатов города. Но особенно трагичны образы детей в книге "Детские тени".
В русской литературе нет других таких картин разрушения детской жизни под влиянием капиталистического строя, какие дал Мамин-Сибиряк. Трезвый реалист, прекрасно знавший жизнь не только Урала, но и Петербурга, он даёт эти страшные образы детей без смягчения, сурово и обнажённо.
Вот, например, Тиша Скороходов (рассказ "Господин Скороходов"). До трёх лет он был живым, резвым, здоровым ребёнком, а потом начал хиреть.
"Причин болезни было много,- замечает писатель, - сырые квартиры, плохое питание, нездоровый воздух, - одним словом, всё то, что даёт столица бедному люду".
Мальчик превращается в калеку: у него отнялись ноги. Целые дни он сидит один в бедной квартире, поджидая, когда вернётся мать с работы.
В чтении Тиша находит радость, забывается от болезни. Но и одностороннее, не по-детски серьёзное развитие приносит мальчику вред: представления Тиши об окружающем теряют детские очертания, его рассуждения напоминают рассуждения взрослого.
Так бы и окончилась серая, тусклая и убогая жизнь мальчика без единого луча счастья, если бы не произошло случайное знакомство Тиши с Гаврилычем, сапожником из того же дома. Сапожник Гаврилыч хотя и живёт в городе, но не совсем ещё забыл и деревню. В свободные минуты он заходит к мальчику и рассказывает ему о полях и лесах. Эти рассказы о простой и скромной деревенской жизни на миг оживляют мальчика, искалеченного тяжёлым бытом бедных кварталов города.
Скромная фигура добродушного сапожника, с лаской и вниманием отнесшегося к одинокому, больному мальчику, пробуждает в нём горячую жажду посмотреть неведомый ему чудесный мир природы.
Бедная жизнь Тиши, ограниченная пределом грязного городского двора, принимает некоторый смысл, наполняется содержанием от этих рассказов Гаврилыча и вызванной ими мечты увидеть настоящий лес и настоящее поле. И когда эта мечта хотя в небольшой степени осуществляется, счастьем и светлой радостью засверкали маленькие глазки ребенка.
Мальчик умирает на прогулке, но эта его последняя радость, это недолгое общение с природой вносят примирение даже с таким исходом поездки за город.
Рассказ этот производит неизгладимое впечатление: в нём Мамин-Сибиряк с исключительной силой рисует жизнь обездоленных детей. Как мало нужно было бедному ребёнку, а старый мир лишал его и этого - с таким щемящим чувством закроет книгу юный читатель.
Леса, поля, реки, животный и растительный мир Мамин-Сибиряк изображал как близкое, родное ребёнку; знакомство с природой не только, по его мнению, развивает любознательность в ребёнке, но и облагораживает его характер, наполняет детскую душу незабываемыми впечатлениями, формирует по-настоящему полноценного человека, украшает его детскую жизнь.
В рассказе "Профессор Спирька" благотворное влияние деревенской жизни, несмотря на нелепость и суеверность духовных представлений крестьян о домовых, леших, антихристе и т. д., всё же оказывает незамедлительное действие на детей генерала, воспитанных в условиях города, да ещё с экспериментированием разнообразных педагогических систем и при помощи сухого англичанина и забитой, несчастной немки.
Знакомство с кучером Спиридоном, его беспорядочные, но живые рассказы о деревенской жизни, его работа на конном дворе, в окружении лошадей и экипажей, любовь к собакам - всё это быстро оживляет закостеневший в книжных формулах детский мир, наполняет его разнообразными интересами, создаёт бодрое и радостное отношение к окружающему.
Возвращение в город, в его душные стены, к мёртвым этикетам педагогических систем приводит детей в глубокое уныние, словно из свежей и прохладной реки их повели по пыльным и раскалённым улицам.
Если капиталистический город не успевает искалечить ребёнка физически, он калечит его нравственно. Жуткий образ такой рано испорченной семилетней девочки даёт Мамин-Сибиряк в рассказе "Сусанна Ивановна".
Дочь провинциального актёра, Сусанна Ивановна в маленький комочек своего сердца собрала всю грязь кочевой актёрской среды. Она не сознаёт ещё этой грязи, но всё в ней недетское, всё в ней искалечено, как будто поэтический детский мир никогда для неё и не существовал.
Скорбной думой овеяна галерея детских образов в творчестве Мамина-Сибиряка. Детская проблема неразрывно связывалась писателем с общим положением общества, с состоянием его нравов и материальными недостатками низших его слоёв. Отсюда такая острая постановка этой
проблемы.
Кроме произведений о детях, Мамин-Сибиряк написал ещё несколько рассказов для детей, а также замечательные "Сказки Алёнушки", выдвинувшие Мамина-Сибиряка в ряды крупнейших русских детских писателей.
"Сказки Алёнушки" связаны с трагическим обстоятельством в личной жизни писателя: в 1892 году от родов умерла его жена, оставив на руках Мамина маленькую дочку. Воспитывая её, Мамин-Сибиряк и писал свои сказки.
Они отличаются простым образным языком, доступным самым младшим детям, мягким ласковым тоном (вот, например, их начало: "Один глазок у Алёнушки спит - другой смотрит; одно ушко у Алёнушки спит - другое слушает"), интересными сюжетами о жизни Комара-Комаровича, о воронушке-чёрной головушке, о храбром зайчике-длинные уши и т. д. Мир детских интересов уловлен здесь с необычайной тонкостью.
Рассказы для детей Мамина-Сибиряка отличаются простотой и убедительностью изложения, яркостью, живостью и образностью языка, чуждого всякого сюсюканья и сусальности, столь обычных в детской дореволюционной литературе, широтой и гуманностью взгляда на жизнь.
Во всех его произведениях для детей дана настоящая реальная жизнь с её радостями и огорчениями, только дана в картинах, доступных и близких детскому восприятию. Люди, домашние животные, окружающая природа, лесные звери и птицы - вот действующие лица его рассказов. Ничего фантастического, замысловатого, надуманного, всё просто, обыденно, естественно.
На далёкой рыбачьей стоянке живёт одинокий сторож Тарас, глубокий старик, проживший чуть не сто лет; только друг-собака Соболько помогает ему коротать одинокую старость, да случайно попавшийся в руки лебедь. История этого лебедя, пойманного ещё "несмышлёнышем" и выращенного Тарасом, и составляет содержание рассказа "Приёмыш".
Аналогичен рассказ "Богач и Ерёмка", где роль такого лебедя выпадает на долю подбитого зайца. Всё просто, и всё овеяно мягкой лиричностью, задушевностью, рождает хорошие радостные чувства за человека.
В "Старом воробье" и "Серой шейке" автор переносит читателя в мир птиц и зверей, заставляя их говорить о своих невзгодах и заботах. В живых диалогах зверей и птиц и выразительных ситуациях Мамин-Сибиряк рассказывает о жизни пернатого и животного царства.
Очень трогателен рассказ "Емеля-охотник" - о старике и больном внучке. Внучек просит старика-охотника достать ему оленя-телёночка, совсем желтенького. И вот старик несколько дней выслеживает матку с телёночком, мечтая порадовать своего сиротливого внучка, а когда нашёл - у него не поднялась рука убить телёночка.
Старик вспомнил, как его дочь, спасая сына от волков, своим телом прикрыла его маленькое тельце. И маленький Гришутка был удовлетворён одним рассказом деда о том, какой шустрый был телёночек.
"Засыпая, мальчик несколько раз спрашивал старика:
- Так он убежал, телёнок-то?
- Убежал, Гришук...
- Жёлтенький?
- Весь жёлтенький, только мордочка чёрненькая да копытца.
Мальчик так и уснул и всю ночь видел маленького жёлтенького оленёнка, который весело гулял по лесу со своей матерью, а старик спал на печке и тоже улыбался во сне".
Мамин-Сибиряк учит детей своими яркими рассказами любить природу, ценить и понимать весь её богатый и разнообразный мир, воспитывает любознательность и душевную ясность своих юных читателей.
Но не только "Алёнушкины сказки" и детские рассказы, , но и многие его крупные произведения, такие, как "Хлеб", "Золото", "Дикое счастье", "Охонины брови" и даже "Горное гнездо" вполне доступны для понимания юного читателя. Богатейший этнографический материал, живой, яркий, вполне литературный и в то же время близкий народному язык, историческая правдивость картин капитализации Урала найдут живой отклик у читателей.
Мамин-Сибиряк приоткрывает целый край русской жизни, ни до него, ни после него не описанный с такой обстоятельностью и живостью.
Его творчество заслуженно пользуется широкой популярностью у взрослого и юного читателя. Эту популярность предсказывал Мамину-Сибиряку А. М. Горький:
"Земле родной есть за что благодарить вас, друг и учитель наш".