С портрета глядит несколько сухое, чуть-чуть строгое лицо крепкого человека.
Это Шарль Анри де Костер, бельгийский писатель, завоевавший в шестидесятых годах XIX столетия место в мировой литературе произведением "Легенда об Уленшпигеле и Ламме Гудзаке".
Роман де Костера посвящён истории борьбы Нидерландов с испанским владычеством. Пристрастие к прошлому у Костера объясняется тем, что он в красочной и многообразной эпохе Возрождения ищет сильных страстей, больших характеров, которые он мог бы противопоставить мелким, лишённым великих идеалов представителям клонящегося к упадку буржуазного класса.
Так и Ромэн Роллан у истоков своей литературной деятельности обратился к героической жизни великих представителей эпохи подъёма буржуазной культуры. Роллан искал примеров для отчаявшихся в условиях Третьей республики мелкобуржуазных масс, хотел "вдохнуть дыхание героев", вызвать в наиболее благородных и честных людях страстное желание быть сильными и крепкими. В этом - основа его героического романтизма.
Де Костер так же, как и Роллан, в поисках "дыхания героев" обратился к образам славного, прошлого своей родины. Но он был только либеральным буржуа своей эпохи, и мы не можем ждать от него понимания борьбы Нидерландов за свободу как борьбы классовой.
Однако в том, как он изобразил восстание гезов или "нищих", как звали нидерландских повстанцев, против папы и Филиппа II, де Костер выявил себя художником определённой социальной устремлённости, ярко антиклерикальным и антиабсолютистским.
Де Костер не скрывал, что, громя палачей своей родины, живших в XVI веке, он намекает и на некоторых знаменитых современников.
В оригинальном прологе к "Легенде об Уленшпигеле" де Костер обращается к самому себе от имени Совы, т. е. тёмного начала жизни:
"Кто ищет ударов - от ударов погибнет. Есть люди, которые тебя не простят ни за что, да и я тебя не прощаю: ты нарушаешь моё благополучное мещанское пищеварение".
Горечь, которой были пропитаны эти строки, являлась результатом тяжёлого жизненного пути де Костера. Незаконный сын архиепископа, знавший в раннем детстве роскошь и ввергнутый затем в нищету, представитель богемы, неприспособленный к настоящей борьбе, непризнанный при жизни писатель, де Костер жил в крайней бедности и одиночестве. Даже неизвестно, где де Костер погребён.
Но, несмотря на эти мрачные факты из его биографии, несмотря на его неудовлетворённость окружающей действительностью, де Костер отнюдь не был пессимистом. В нем бурлила горячая кровь фламандского народа, он был потомком тех голландских и фламандских материалистов и реалистов, которые создавали философские и художественные ценности, полные глубокой и широкой любви к жизни, здоровой чувственности и полнокровного пантеизма.
Нидерланды и Фландрия в эпоху своего подъёма дали человечеству такого мыслителя, как Спиноза, таких художников, как Рембрандт и Рубенс, и де Костер широко черпал бодрость и знания из этих источников.
Своей "Легендой об Уленшпигеле" он пропел гимн в честь жизни и её наслаждений. Подобно старым голландцам, Костер изображает в пышных тонах груды яств, бочки вина и пива, лоснящуюся от жира ветчину, попойки и пирушки в трактирах и на постоялых дворах.
Он охотно противопоставляет пышную и жизнерадостную натуру фламандцев сухому и лицемерному ханжеству испанских угнетателей. Он делает всё для того, чтобы вызвать ненависть к инквизиторам, жирным монахам, корыстолюбивым епископам, несущим смерть и разжигающим костры в стране, имеющей право на свободную и сытую жизнь.
Главное место в этой эпопее занимает Уленшпигель. Это - скоморох, весельчак и балагур, проникающий во все двери, видящий своим зорким глазом не только показную, но и оборотную сторону вещей. Уленшпигель выступает разоблачителем кровопийц и угнетателей народа. Неизменным спутником Уленшпигеля является Ламме Гудзак, толстый простак, символ "стихии Фландрии".
В центре произведения - восстание гезов. Де Костер находит патетические краски для изображения этого восстания. Но гезы терпят поражение, и разочарованный Уленшпигель решает удалиться в высокую башню и жить там до тех пор, пока родная Фландрия не станет свободной.
Неле, любимая Уленшпигеля, усыпляет его волшебным питьём, и Уленшпигель видит во сне то, что ему хотелось видеть: добродетели - торжествующими, пороки людские - искоренёнными.
Так от активной борьбы уходит Тиль Уленшпигель в романтические мечтания, в магию и мистику. Таким представляется и сам де Костер, чувствующий свое моральное превосходство над буржуазией и вместе с тем бессильный отстоять свою самостоятельность и страдающий от своего бессилия.
Замечательное произведение Шарля Анри де Костера "Легенда об Уленшпигеле и Ламме Гудзаке" было оценено только после его смерти.