Более 150 лет любопытная древнеегипетская статуя коленопреклонённого мужчины хранится в коллекции Национального музея Шотландии в Эдинбурге. За последние 3 000 лет лицо мужчины в какой-то момент было сильно повреждено. Но на руках он держит маленькую фигурку ребёнка. При этом можно безошибочно утверждать, что Ребёнок является фараоном. Статуя, оставалась загадкой для многих поколений египтологов, поскольку отображала то, что считалось невозможным.
По строгим правилам и условностям, регулирующим все аспекты древнеегипетской жизни, простолюдин никак не мог прикоснуться к царствующему лицу, не говоря уже о том, чтобы находиться в таком близком контакте.
На протяжении веков даже изображение подобного действия считалось ересью. "Как только я увидела её, то подумала, что такая статуя не должна существовать, но она существует и это взрывало мой мозг", - говорит Маргарет Мейтланд, главный хранитель экспонатов коллекции древнего Средиземноморья в Национальном музее Шотландии.
Но Мейтланд удалось понять, что представляет собой древняя статуя. При этом она впервые смогла выделить целую группу скульптур (в том числе и в других крупных музеях) которые раньше никогда не объединялись в одну категорию.
Обеспечение бессмертия
Мейтланд обнаружила, что все эти статуи происходят из одного и того же замечательного места в Египте - это Дейр-эль-Медина - деревня ремесленников, которые проектировали, строили и украшали гробницы, обеспечивавшие фараонам бессмертие. При этом они были посвящены в самые сокровенные тайны своих правителей.
Фото: lorien22.livejournal.com
Мейтланд начала работать в Национальном музее Шотландии в 2012 году и сделала своё открытие, работая над обновлением египетской коллекции музея в галерее Ancient Egypt Rediscovered. Она представила результаты своего исследования на международной конференции по Дейр-эль-Медине, проводимой в Египетском музее в Турине, Италия.
До её исследования кураторы Национального музея Шотландии интерпретировали статую как изображение воспитателя с царским ребёнком, в то время как археолог викторианской эпохи, раскопавший её, вообще считал, что это царь, которого кормит грудью сама богиня Исида (даже несмотря на то, что маленькая фигура явно носила корону, а большая фигура определённо была мужчиной).
"На статуе чётко изображён коронованный король", - говорит Мейтланд. "При этом на протяжении веков было запрещено изображать подобную композицию царя и простого человека даже на надгробных росписях".
Статуя стала частью коллекции Национального музея Шотландии в 1985 году, когда коллекция бывшего Национального музея древностей, также находившегося в Эдинбурге, объединилась с коллекцией Королевского шотландского музея. До этого статуя была частью коллекции почти забытого археолога Александра Генри Ринда, который был родом из города Вик на севере Шотландии и прославился раскопками доисторических мест на севере Шотландии, а затем в 1855 году впервые отправился в Египет. Ринд умер в 1863 году в возрасте всего 29 лет от туберкулеза. Изучив его скрупулезные записи, Мейтланд узнала, что Ринд обнаружил и раскопал статую именно в Дейр-эль-Медине.
Когда
Древний Египет пал, поселение Дейр-эль-Медина было постепенно заброшено и так и не восстановлено. Но в период своего расцвета изолированная община была полна престижных, высококвалифицированных и образованных людей, которым хорошо платили за их ремесло.
Грамотность была настолько распространена в Дейр-эль-Медине, что при археологических раскопках были обнаружены тысячи черепков с набросками, сообщениями, списками, жалобами и даже шутками.
Погружение Мейтланд в мир этого древнего поселения и привело к открытию. Она поняла, что маленькая фигура, изображённая на статуе, была не живым фараоном, а статуей фараона. При этом изображение более крупного мужчины, стоящего на коленях с вытянутыми руками, перекликалась с другими знакомыми изображениями людей, приносящих подношения.
Мейтланд начала исследовать все другие скульптуры из Дейр-эль-Медины и обнаружила целую группу, включая фрагментированный образец из коллекции нью-йоркского музея Метрополитен и несколько экспонатов Египетского национального музея, от некоторых из которых сохранились только руки с подношениями. На нескольких из них царская статуя изображена в святилище, то есть в менее тесном контакте с дарителем, чем на примере из Эдинбурга.
Вывод Мейтланд заключается в том, что самые высокопоставленные работники Дейр-эль-Медины имели уникальное право не только строить гробницы правителей, но и подносить статуи правителя в часовни их собственного храма, изображая себя в самом тесном контакте с этими образами божественной силы и власти.
Стоит указать, что это не могло произойти без ведома представителей царского двора, ведь каждый аспект работы деревенских жителей регулировался и записывался, от поставляемых материалов до еды, которую они ели, и пива, которое они пили. По мнению Мейтленд, такие образы были взаимовыгодными, поскольку укрепляли как верховенство правителей, так и лояльность к ним жителей поселения, столь тесно связанных с ними.
Кто же этот безликий человек со статуей ребёнка-фараона
У коленопреклонённого дарителя на голове угадывается украшение из цветов. Однако такой элемент был обычным явлением для статуй женщин, но он редко встречается в изображениях мужчин - за исключением периода правления Рамзесов.
Рамзес II, известный как "Рамесс Великий", царствовал в 1279-1213 гг. до н.э., что является вторым по продолжительности правлением среди древнеегипетских царей. Его образ был вездесущим, поскольку он воздвиг больше храмов и статуй в честь себя самого, чем любой другой египетский правитель. При этом высшим чиновником в Дейр-эль-Медине, обладающим прямой связью с двором Рамзеса должен был быть соответствующий человек, однако на статуе не видно одеяний, которые обычно носили такие высокопоставленные лица.
Фото: ru.wikipedia.org
Следующим в очереди - и, как считает Мейтланд, человеком, заказавшим статую, - должен был быть старший писец, который отвечал за важнейшие надписи на гробницах. Если Мейтланд правильно идентифицировала Рамзеса II, то мы знаем, что его писцом был человек по имени Рамоз, поскольку его гробница также сохранилась. Рамоз, таким образом, обрёл своё собственное бессмертие - в галерее в Эдинбурге.
Распри среди египтологов - обычное дело, а критика новой теории - излюбленный вид спорта. Но работа Мейтланд была принята. "Есть ещё над чем работать", - говорит она. "Меня преследует мысль о том, что недостающая часть (лицо) - может всё ещё лежать в песке и ждать, когда её найдут, чтобы доказать или опровергнуть мою теорию".