Является ли «хоуп-панк» идеальным противоядием во времена цинизма и отчаяния? Александра Роуленд не собиралась создавать новый художественный жанр. Однако в 2017 году у автора фэнтези наступил момент вдохновения. Роуленд размышляла о появлении гримдарка (grimdark) — поджанра фэнтези, типичным примером которого является «Песнь Льда и Пламени» Джорджа Р. Р. Мартина (вдохновение для телесериала «Игра престолов»), — который подчеркивает недостатки человеческой природы и фокусируется на способности проявлять жестокость.
Но как можно описать литературу, которая вместо этого фокусируется на наших способностях к добру? «Противоположность гримдарку — это хоуп-панк. Распространяйте его», — написала автор в коротком посте на Tumblr.
Сообщение вскоре стало вирусным, и к 2019 году этот термин вошёл в словарь английского языка Коллинза, определяемый как «литературное и художественное движение, прославляющее достижение положительных целей перед лицом невзгод».
Различные художественные произведения, в том числе «Властелин колец» и серия «Плоский мир» Терри Пратчетта, теперь были названы примерами хоуп-панка, как и множество современных творений писателей. В разгар нынешней политической, экономической и экологической неопределенности многие люди, возможно, заметили тенденцию впадать в цинизм и пессимизм. Сможет ли хоуп-панк улучшить общий настрой?
У писателей и философов на протяжении всей истории человечества были двойственные взгляды на надежду. Эти противоречивые мнения можно зачастую увидеть в противоположных интерпретациях мифа о Пандоре, впервые записанных Гесиодом около 700 г. до н.э.
Миф о Пандоре
В своей поэме «Труды и дни» Гесиод описывает, как Зевс создал Пандору в наказание человечеству после кражи огня Прометеем. Она приходит к людям с кувшином, содержащим «бесчисленные бедствия», и, открыв крышку, выпускает это зло в мир. «Только Надежда осталась там, в нерушимом жилище на краю великого кувшина», — говорит нам Гесиод. Это часто интерпретируется как метафора способности эмоций утешать против страданий и принуждения, присущих человеческому состоянию. Он рассматривает надежду как поддерживающую силу, которую Эмили Дикинсон описала тысячи лет спустя как «существо с перьями, которое сидит в душе».
Однако можно принять более пессимистическое прочтение мифа о Пандоре. Не предполагает ли, например, присутствие надежды в кувшине, что это некая форма зла сама по себе?
Возможно, Гесиод намекал на возможность того, что якобы успокаивающая эмоция сама по себе может причинить вред. Такого мнения придерживался философ XIX века Фридрих Ницше. В произведении «Человеческое, слишком человеческое» (1878) он предполагает, что Пандора оставила надежду в стороне, чтобы человечество продолжало жить, несмотря на страдания, которые неизбежно влечёт за собой жизнь. «Теперь у человека счастливый кувшин навсегда в доме. Всегда к его услугам; он тянется к нему, когда чувствует необходимость», — писал он. «Зевс не хотел, чтобы человек отказался от жизни, как бы беды ни мучили его, а хотел, чтобы он продолжал мучить себя снова. Для этого он даёт человеку надежду - чистое зло, потому что оно продлевает мучения человека».
Фото: buro247.ru
Интерпретация Ницше мифа о Пандоре напоминает описание Артуром Шопенгауэром надежды как «глупости сердца». Для него надежда — иллюзия. В своём эссе «Психологические замечания» (1851) он отмечает, что эмоция «нарушает оценку вероятности интеллектом», так что мы пренебрегаем вероятными исходами событий, даже когда шансы складываются против нас. «Безнадёжное несчастье подобно скоротечному смертельному удару, а надежда, которая всегда тщетна и постоянно возрождается, подобна своего рода медленной смерти от длительных пыток».
Восстание хоуп-панка
«Hopepunk говорит, что доброта и мягкость не равняются слабости, и что в этом мире жестокого цинизма и нигилизма быть добрым — это политический акт. Акт восстания», — написала Роуленд в продолжение оригинального вирусного поста. «Речь идёт о ТРЕБОВАНИИ лучшего, более доброго мира». Если надежда поёт «мелодию без слов», как описал Дикинсон, то Роуленд слышит эту песню как боевой клич.
Суть философии хоуп-панка можно найти в диалоге между Фродо и Сэмуайзом Гэмджи в «Двух башнях» из фильмов Питера Джексона «Властелин колец», когда они борются с окружающими их силами зла. «Это как в великих сказках, мистер Фродо, — говорит Сэм. «Они были полны тьмы и опасности. И иногда ты не хотел знать конца. Потому что, как мог конец быть счастливым? Как мир мог вернуться к тому, каким он был, когда случилось так много плохого? конец, это всего лишь мимолётная вещь, эта тень. Даже тьма должна пройти. Наступит новый день. И когда воссияет солнце, оно будет сиять ярче». — За что мы держимся, Сэм? Затем спрашивает Фродо. «Что в этом мире есть что-то хорошее, мистер Фродо… и за него стоит бороться», — отвечает его друг.
Другие романы, связанные с этим жанром, включают «Благие знамения» Терри Пратчетта и Нила Геймана, в которых рассказывается история ангела и демона, объединивших свои силы, чтобы спасти мир от апокалипсиса; и «Марсианин» Энди Вейра о заброшенном исследователе космоса, который использует свои знания ботаники, чтобы выжить на пустынной поверхности четвёртой планеты от Солнца.
Возможно, удивительно, но Роуленд считает, что «Рассказ служанки» Маргарет Этвуд содержит элементы хоппанка. Роман обычно относят к горькой антиутопии, но упрямое выживание главной героини «Фредовой», продолжающей бороться с угнетением, указывает на пример надежды, подпитывающей борьбу за общее благо.
Этвуд, возможно, сама не использовала термин «хоппанк», но говорила о своём «ограниченном оптимизме» в отношении нашей способности противостоять экологическим и политическим угрозам, что, кажется, перекликается с его общей философией.
Фото: kino-teatr.ru
Творчество Роуленд отражает философию хоуп-панка. Роман «Хор лжи» исследует страну, находящуюся на грани экономического краха. В то время как персонажи несовершенны, а их ошибки иногда катастрофичны, они изо всех сил пытаются исправить свои действия, бросая вызов фаталистическому взгляду на человеческие ошибки.
Фактически, хоуп-панк — это то, что делает людей счастливыми и заставляет верить в лучшее. Надежда на светлое будущее.