В книге, истории отличались от тех, что происходили в жизни, там даже самые плохие люди под конец становились добрыми и заботливыми. Там, каждый имел шанс на новое начало, друзей и тёплое солнце, согревающее душу. Линда Бауман знала, что такое душа, только не понимала, как её можно согреть или потерять, но такие мелочи не отвлекали девочку от чтения. Маленькая сломанная душа жаждала хоть где-то найти укромный уголок, в котором можно спокойно залечить раны.
К вечеру мать отвела девочку в районный участок, но дело так и не открыли, никто попросту не поверил в похищение, и все сошлись на богатой детской фантазии, которой явно не хватало хорошей трёпки.
После очередных побоев Линде Бауман стало казаться, что она и вправду выдумала похищение, чтобы привлечь внимание окружающих. А так делать плохо, зачем простому ребёнку внимание, чтобы он вырос избалованным? Излишнее привлечение внимания вредит правильному воспитанию и должному формированию личности. После этого инцидента Линда Бауман вновь поняла насколько она невоспитанная эгоистка, желающая, чтобы все смотрели на неё и жалели.
Спать она ложилась, сдерживая слёзы, которым так хотелось на свободу, а в тёмном углу, на краю стола лежала книга и, шурша страницами, отчаянно просилась в руки.
«Мы должны найти путь к волшебному древу», шептали персонажи книги.
«Нам тяжело в одиночку, и лишь вместе мы сможем преодолеть все препятствия и опасности».
Линда Бауман сколько не закрывала глаза, не зажмуривалась в надежде, что придёт сон и скроет дневные обиды, так и не смогла уснуть. Она встала, зажгла ночник и взяла со стола книгу. Помогало. Обиды уносились прочь, быстро заменяемыми приключениями, сопереживание героям, отодвигало свои неприятности на второй и даже третий план.
Когда девочка, наконец, уснула, была уже глубокая ночь, ей снились яркие и добрые сны, не имевшие ничего общего с действительной реальностью.
Шли дни, недели, месяцы, Линда Бауман сменяла одну книгу на другую, погружалась каждый раз в новый мир, стараясь как можно меньше присутствовать в реальном.
- Спишь, каток? - заглянул в комнату отчим.
Линда Бауман слышала, как он вернулся домой и быстро погасив свет, притворилась спящей. От отчима несло дешёвым спиртным, он громко дышал носом, и даже в темноте было заметно, как он улыбался. Мать была на ночной смене, а братишка спал в соседней комнате, и защитить девочку было не кому. А защищаться было нужно. Это не первая ночь, когда он пьяный приходил в её комнату, и пытался шарить руками под её одеялом.
Линда Бауман никогда не кричала. Она молча сдерживала слёзы и тихо просила его уйти. Он никогда не уходил. Этот сценарий проигрывался по три-четыре раза в неделю, пока матери не было дома, а когда девочка сделала попытку рассказать, всё кончилось скандалом.
- Ты хочешь, чтобы мы снова ругались, и он выгнал нас на улицу? Чтобы мы ночевали на холоде? Нам некуда идти и портить отношения не лучший вариант.
Мать проаралась, потушила бычок в пепельнице, и принялась разгадывать кроссворды, игнорируя присутствие дочери.
Так было и в эту ночь. Отчим не хотел уходить. Его правая рука скользнула под одеяло и вцепилась в ногу девочке.
«Герои не сносят обиды молча, не прячутся и не боятся».
Фраза из книги мелькнула в голове Линды Бауман и она вскочила на кровати. Не ожидая такой бурной реакции отчим, сидевший на корточках, опрокинулся на спину, тем самым открывая путь к спасению.
«Спасена. Спасена!» крутилось в голове девочки.
Ловко выпрыгнув из кровати, она понеслась прямиком в спальню братишки. Тот не спал. Скорее всего он никогда не спал в такие моменты и сейчас раскрыв одеяло принимал к себе словно сказочный рыцарь. Линда Бауман запрыгнула в кровать и с головой спряталась под толщей материала.
- Иди к себе! – зарычал отчим, ударяя кулаком по холмам в кровати.
Сказочный рыцарь сжался в комок и подвинулся ближе к стенке. Его трясло от страха и он отвернулся от девочки. В настоящем мире всегда так, каждый за себя и только.
Это был первый раз, когда Линда Бауман закричала на отчима, что бы тот оставил её в покое. Крик включал в себя не только простые слова, нет, он чередовался матершиными вставками. Сильное желание что-то изменить придало мужества. Девочка вскочила с кровати и набросилась на пьяного мужчину. Это был последний раз, когда она заступилась сама за себя.
Когда с утра вернулась мать, то нового скандала было не избежать, очередные побои и терпеливое молчание, только подогревали ярость женщины. В какую-то минуту до девочки дошло, что куда бы она не пошла, всегда будет кто-то, кто поднимет на неё руку. Нет внешней защиты, а значит, будет лучше, если она просто перестанет обращать внимание на окружение.
В одно книге ей попалась героиня с удивительной способностью, меняться местами со своим вторым Я. Когда обижали первую, то приходила вторая и давала сдачи. Линда Бауман не раз подходила к зеркалу, прикладывала на холодное стекло ладонь и представляла, что слабая девочка уходит в зеркало, а сильная и злая встаёт на её место. Ей казалось, что так она сможет защитить себя, пока однажды действительно не дала отпор парням на улице, которые решили докопаться до неё. Странное чувство согрело изнутри, кисти рук покрылись иголочками, а во рту появился сладкий привкус.
После того случая девочка начала верить в сверхъестественную силу, которая может дать ей желаемое. Корочки книг на полке заметно изменились, яркие и красочные пропали, а на их место встали тёмные и жуткими названиями. Но не всё зависело от книг. Порой бывали моменты, когда при отключении электричества, всё семейство усаживалось за обеденным столом и дружно принималось играть в карты или шашки. Девочке в это время казалось, что они попадают в иной мир, где в темноте не видны пороки и грехи, ненависть и желание причинять боль.
Мама тогда радовалась победам дочери, обнимала сына, а отчим держался как настоящий отец. Но на самом деле такие моменты были слишком редкими, что бы начать цепляться за них, и всё оставалось лишь отголоском нормальной семьи. Кто ставит критерии нормальности? Линда Бауман считала свою семью нормальной, просто, это она уродилась странной, некрасивой и без амбиций.
В маленьком, детском разуме постоянно путались чувства, понятия, правда и то, что взрослые считают правдой. Не понимая, как себя вести и что делать, она приняла собственное решение, и до конца жизни строго ему следовала. Она решила собрать себя заново, как новый домик из кубиков брата, и самостоятельно выбрав цвета и формы, приступила к строительству. В этом не простом деле отлично помогали книги, мультфильмы и интересные личности, встречающиеся на её пути.
Линда Бауман начала примерять понравившиеся качества на себя и чётко следовать плану. Задача была простой, нужно стать такой, кто будет всем нравиться, и кого будут любить. Сложность исполнения заключалась в зависимости от чужих финансов, отчего многие планы рушились почти, не начав исполняться.
Девочка смотрела на одноклассниц, на их одежду и думала, что это один из важнейших критериев быть, как все и быть любимым. Как раз начиналась мода на джинсы клёш, топики и яркие причёски с макияжем.
- Мам, у всех девочек в школе есть джинсы клёш, можешь мне купить такие? А я буду дома убираться, и мыть посуду.
- Убираться и мыть посуду твоя прямая обязанность, - ответила женщина, сидя склонившись над кроссвордами и с сигаретой в руке. – Ты девочка в доме и обязана заниматься уборкой и всем прочим, и так от тебя почти нет толку.
- Но мам…
- Займись лучше чем-нибудь полезным.
И Линда Бауман пошла. Она вернулась в старый двор, где когда-то жили, села в отдалении бывших друзей и украдкой наблюдала за ними. Коллективные игры почему-то пугали её, словно с ней могло произойти что-то нехорошее.
- Чего пришла? – раздался рядом голос.
Перед девочкой появился мальчик, чуть старше её, который тоже здесь жил, он был некрасивым и грубым, совсем как она, только вот относился к ней ужасно.
- Я с мамой, она пришла в гости в тёте Наташе, а я жду, - соврала Линда Бауман.
- Курить будешь?
Девочка посмотрела в карие глаза на прыщавом лице и улыбнулась, ей давно ничего не предлагали просто так. Мальчишка вытащил пачку сигарет из кармана и зажигалку. На белой коробке одиноко красовалась сосна, а надпись гласила «PINE».
Дрожащей рукой Линда Бауман вытащила невкусно пахнущую сигарету, вставила в рот, и потянулась к зажигалке. Она сто раз видела, как это делала мама. Сигарета не загоралась, девочка дунула в неё, но опять ничего не произошло.
- Не умеешь что ли? – усмехнулся мальчишка.
- Умею, просто они у тебя крепкие.
- Э, дурная, смотри как надо, - он забрал сигарету, зажал губами и его щёки провалились внутрь, стало заметно, что он набрал дым в рот. – А потом, скажи ишак и на букве «и» набери побольше воздуха в лёгкие.
Стояла тёплая погода, время близилось к осени, во дворах бегали дети, мамы с ляльками гуляли по дорожкам, а на скамейке под деревом Линда Бауман училась курить.
- Ииии… - девочка закашлялась так, что согнулась пополам и чуть не упала на асфальт.
- Выдыхай, дурная. Ну, как?
Как? Отвратительно! В груди кололо и клокотало, словно там закипал котёл с металлом. Перед глазами прыгали тёмные пятна, вкус во рту превратился в вонючую тряпку. Но как он смотрел на неё, словно ей довелось сделать, что-то выдающееся.
- Нормально, - ответила девочка, сделав ещё одну затяжку. В этот раз было не так больно, и она выпустила изо рта густой дым.
«Значит ли это, что порой нужно делать неприятные вещи, чтобы стать заметной?» принято. Сложнее, оказалось, доставать эти самые сигареты, так как деньги на карманные расходы никто девочке не давал. Да и кто даст, ведь, как гласит история, девяностые были сложным десятком жизни для всех. Но ищущие всегда находят пути и варианты. Тот мальчишка согласился давать сигареты в обмен на небольшую услугу. Он был старше и по правилам двора должен был состоять в отношениях с девушкой, но из-за его внешности, никто не хотел с ним встречаться. Его условия были таковыми, они по вечерам сидят на скамейке в обнимку, а с него сигареты и спиртное, которое он таскал у своей матери.