Жизнь большим домом в дружном семействе имеет свои преимущества. Алька с Тимкой могли спокойно вояжировать по Европе на сроки более полугода. Кошки были не в обиде, что немаловажно. После ознакомительных встреч в разных городах и весях, Тимею рано или поздно везло и на крупные заказы. Алька была рядом и часто на подхвате, если росписи на виллах были во всю стену. Она не очень любила жаркий климат Италии, жить приходилось не на курорте, море было далековато, да и солнце стало нестерпимо жгучим для ее кожи. Но работа увлекала. Алиса отдыхала от фанфиков, она даже не сразу прочувствовала, как же от них устала!
С каждым радостным возвращением домой, они замечали, что дети растут быстро, как грибы после дождя. Дуняша-Евдокия первой покинула дом, поступила учиться на регента церковного хора. Валентин тоже рвался переехать в Сергиев-Посад, дабы не обременять, но Тимка ограничил его тем, что можно и дома писать иконы на заказ, отдавая в артель за полцены, а детей надо учить здесь. Он перебивался в ближайшей церкви, иногда помогая вести службы, отправляя требы, матушка Верочка там же пела, конечно, не как регент хора, но необходимое пропитание они получали. Участок дачный был возделан, картошка своя, как в деревне, в оранжерее не переводилась зелень, помидоры-огурцы. Вслед за Дуняшей уехал в подмосковную семинарию старший сын, трое других пацанов еще ходили в поселковую школу. Валентин продолжал писать прошения, искал ходатайства, чтобы получить свой приход. Но канцелярия постоянно откладывала его вопрос, ссылаясь, что приход числится за ним. К святейшему было просто не пробиться.
Евсей непременно на все лето отправлял жену с ребятами, упорно натаскивал всю детвору пониманию математики. Нинулю сократили, но она не спешила искать работу, было решено, что семья будет обходиться без школы и репетиторов, обучая детей дома. У них все прекрасно получалось. Антошка тоже бывал в длительных командировках, но без жены, дети должны ходить в русскую школу. Его Машенька, наученная канонам матушкой Верой, подвизалась петь в том же церковном хоре. Она поражалась непонятному образу жизни, но ей все это было интересно, она научилась помалкивать, а голос у нее был подходящим.
Маленький Федор звал Виолетту мамой. Семен сначала оправдывал жену карьерным ростом. Она сделала карьеру, потом съехала из квартиры бесследно. Этого следовало ожидать, никто особо и не расстроился. Умная, красивая, молодая, она приехала с четкой целью завоевать Москву, ей понадобился статус москвички. Она получила то, что хотела. Но Виолетта ждала Тимку, чтобы передоверить ему дом и хозяйство, не торопилась возвращаться в квартиру, пока не обнаружила в квартплате нового члена семьи. Недоразумение у всех вызвало легкий шок. Семен не искал «бывшую», развод не оформлял, вот второй ребенок и оказался под его отцовством на его жилплощади, по месту регистрации матери. Замужняя женщина рожает только от мужа, даже если тот и не знает об этом.
- Беспокоиться не о чем, квартира приватизированная, у Феденьки теперь есть «сводная» сестренка Виктория Семеновна, – подтвердил он.
Отец Валентин крякнул:
- Да… Не бывает чужих детей. Опомнятся на старости лет, прибегут.
- Я сам несказанно удивился, как она назвала дочку! Видимо, ей запомнились мои рассказы о любви родителей. Отблагодарила.
Изумленная Машенька изрекла, что пока Феденьку не надо оформлять в садик или школу, присутствие Анитки не понадобится. Нинуля выдала идею, что не нужен никакой детский сад, школа, что домашним образованием она давно занимается, и это лучшее, что можно сделать в наше время, а там Бог рассудит, кто был прав.
- Витуся, не бросай нас, - всхлипнула Машенька.
Виолетта смахнула слезу, прерывисто вздохнула, посмотрела на сына. В этот раз он снова привез на выходные дочку Тимея от второго брака. Зиночка поумнела, остепенилась, уже не выпячивала горделивое я, что она другая, не чокнутая, как все художники.
- Я бы осталась, что хорошего в городе, тем более для ребенка. Лишь бы она не забрала нашего Федора… Но что скажет Тимей? Ему же надо где-то работать. Он приезжает, латает дыры по хозяйству, для самих себя мало остается.
Евсей похлопал ее по плечу, чмокнул в макушку. Валентин тоже не хотел чувствовать себя нахлебником, смутился от ее слов. Евсей продолжил:
- Тимей с мамой приезжают отдохнуть от работы, приезжают в любящий дом, в котором всегда все в порядке. Разумеется, хлопот с Тошкой было предостаточно, как и в детстве, но мы сообща расставили приоритеты, ныне молодежь живет без кредитов и долгов. Это же не только деньгами решалось, сколько времени и душевных сил потребовалось. Ну, вспомните, когда Дуняша окончила школу, он же настаивал, чтобы она училась в ВУЗе, жила в студии. Замуж бы вышла.
- Дочка священника может выйти замуж, только за семинариста, тогда ему приход дадут, когда он учебу закончит. Поэтому мы отказались от предложения, студия всегда нужна художнику, еще понадобится.
- Да, Тимка добрее стал, а это все Алька, - подтвердила Витуся, теперь ее все так называли, не только дети.
- Конечно, мама, она из-за котиков не могла с ним ездить. Да и с Антоном они разбежались из-за котеек. Это немаловажный вопрос, деток нельзя бросать на чужих людей.
Зиночка наблюдала за друзьями отца, молодыми и старыми, все были разными, но папка Тимка-Тимей незримо объединял их, словно все жили только для него. Не вокруг его славы, а лично для него, а ненавистная с детства Алька была лишь тенью папки, дед с бабулей напрасно клеймили ее позором. Бабка, как бабка, старая сухая тетка, острая на язык. Она огляделась по стенам, решила посмотреть картины от скуки, прошлась по светлому коридору, как в галерее, подивилась плодовитости возродившегося таланта. После внезапной смерти мамочки, уложив папочку в больничку, Зина с бабушкой практически все продали. Он даже не понимал, что подписывает. Она не задумывалась никогда, стыдно ли ей теперь за те пять лет, проведенные папкой в сумасшедшем доме. Семен тоже поднялся на второй этаж, подальше от бабьих причитаний, поманил Зинку в свою комнату. Здесь тоже все было увешано этюдами, акварелями, даже без рамок.
- А это что за плакат? Интересная модель, - деловито спросила она.
Семен скрыл удивленную улыбку в усах, подумав, что она никогда не станет его женой, почесал шкиперскую бородку, ответил:
- Это герцогиня Альба, это не плакат, достойной рамы пока не нашлось.
- Ах-да… Наверно, репродукция, я что-то такое слышала, - откликнулась она, решив, что он не вариант для брака, да еще может оказаться с алиментами. Двое чужих детей – это не ее стиль. И частная практика адвоката сродни рысканью художника в поиске клиентов, это не деньги. Но Витусю она любила с детства, теперь жалела в разумных пределах, конечно. Пожалуй, следует взять его к себе юристом, оклад приличный.
- Пойдем, еще новые пейзажи покажу, - Семен вел ее под локоть, угадывая расплывшиеся на ее шее иероглифы: «Повторно не замораживать». Видимо никто ей так и не перевел значение татуировки, иначе бы она избавилась от нее.