Невероятно, не было ни дождя, ни ветерка с Невы, непривычно сухо. Безоблачно переглядывались луна и солнце, вкрадывались вдохновенные белые ночи. Поневоле одежды становились прозрачней, мадам Беззаботность предложила чудную вуалетку, которая все реже прятала взор графини, отменившей осторожность, что привело к нечаянным визитам. Их следовало возвращать, дабы не обидеть славную подругу Вежливость. Соблюдая придворный этикет, балов не избежать, как и прочих загородных увеселений. От кареты, предложенной мадам Необходимость, она отказалась. Пыльно и долго. Поезд идет по удобному расписанию. Кокетливыми чепцами в остреньких зеленых кружевах провожают на Гатчину самостригущиеся ивы, сбрасывающие зимой коготки лишних слов, уже выцветших к лету и сейчас сокрытых травой.
Любимая поговорка папа?: «Главное вовремя спрыгнуть с поезда, идущего в пропасть», — пришлась бы как нельзя кстати. Рельсы почти сходились, движение с едва ощутимым разрывом абсурдно. Два поезда набирают скорость, странно обтекая пригородные платформы с двух сторон. «Не может быть: параллельные не смыкаются!» — стучит в висках. Соглядатаи в попутно скользящем вагоне утомили назойливостью. Алфея вышла. Ничего страшного не произошло, почти поцеловавшись, они разминулись, резко отвернувшись составами.
Графиня вернулась, но не обнаружила свое купе, новые спутники указали ей на «ее место», заметив замешательство (обычно несвойственное), словно именно она именно от них выходила в ресторан. Удивляться поздно, оказавшись в чужом городе без багажа (необходимого скарба изжитых эмоций, что везла в подарок), ушедшего в неизвестном направлении, в руках только серебристо щелкнувшая сумочка. Куда девается неотвязная Правда, выжившая из ума приживалка, которую никогда не сыскать в нужный момент. Она умеет смутить пылкие взгляды юнцов, не нуждавшихся в ее строгом оке, достаточно других, но где ее прыть, когда теряется душевное равновесие? Сокрушаться поздно, старушка запамятовала обязанности. Раздражение улеглось и объявившаяся няня невзначай роняет то, что было крайне важно, как вера, надежда, любовь, но с опозданием в целую вечность.
— Где тебя нечистый носит? Скажи, как называется шар, слепящий цветными искрами, слетающими снегом на головы зевак? Что означает кружащийся волчок, оттолкнувший дощатый купол в старом цирке моего детства, выросшего в полую планету реальности? Факир застелил полость шара травяным ковром, чтобы не услышать многого. Мне бы нравилось жить здесь, но я устаю. Зрители продолжают приходить сюда, не подозревая о моем существовании. Все видят зеркальные осколки, отражающие свет. Чей свет, няня? Целый мир неизреченных сущностей отражает нападки ослепленных, глазеющих снизу. Они лишние, как чуждый мне город. Ты забыла, старая, что путешествие инкогнито, что я неслучайно оказалась здесь? Никому не позволено вмешиваться в мои дела. Где несносный Факир, живущий этим фейерверком?!
— Час пробил, сударыня, — свита испуганно присела в реверансе.