Рецензия на фильм «Тёмные времена» (2017)

Уинстон Черчилль, человек больших страстей, видимо, во всём любил размах и нередко впадал в крайности. Его слова разлетались на цитаты, его речи изменяли мир, а с его триумфами могли сравниться лишь его сокрушительные поражения. 

Черчилль стал легендой ещё при жизни (и, похоже, останется легендой тех пор, пока существует европейская цивилизация), и первые свои киновоплощения мог увидеть воочию (хотя неизвестно, делал ли это и, тем более, как к этому относился).

Последние два года можно считать в этом плане рекордсменами – характерная фигура британского премьер-министра, не расстававшегося с сигарой, в это время появлялась на экранах минимум трижды. «Золотым глобусом» отметили Джона Литгоу за исполнение роли Черчилля в телевизионном хите «Корона», в этом же году свой урожай наград собрал Гэри Олдмен.

В 1940 году Великобритания оказывается на грани грандиозной катастрофы: наблюдая за тем, как нацистские войска покоряют страну за страной, английские парламентарии понимают, что это лишь вопрос времени – когда их государство станет следующим. 

В извечном парламентском противостоянии власти и оппозиции можно найти лишь одну общую мысль: «Срочно необходимо что-то делать», и лишь одну компромиссную фигуру для этого – старого ворчуна Уинстона Черчилля. Как оказалось, что этот экстравагантный толстяк стал премьер-министром? Бог его знает – но вряд ли при этом обошлось без «God save the King». 

И теперь у 65-летнего сварливого аристократа с сигарой в руке есть считанные дни для того, чтобы решить судьбу Британии в эти темные времена: малодушно поддаться давлению и попробовать, договорившись с врагом, выторговать себе иллюзию мира, или, страдая от горя и испытаний, не сдаться перед лицом тирании.

На постерах «Тёмных времен» написано: «Gary Oldman is Winston Churchill», и это, конечно, маркетинговый ход, но далеко не такой дерзкий, каким мог бы быть. Перед нами впечатляющий, виртуозный пример актерского перевоплощения и настоящий бенефис Гэри Олдмена. 

Не то, чтобы мы не знали, что он – первоклассный, закаленный шекспировским театром британский актер, которым в течение десятилетий восхищались и продолжают восхищаться не только зрители, но и его коллеги-кинематографисты и кинокритики.

Однако для того, чтобы представить его в роли Черчилля, нужна немалая фантазия и смелость. Но неслучайно Олдмена называют актёром-хамелеоном – и неслучайно он, вдобавок к этому, во время съёмок провел более 200 часов в руках гримеров, которые полностью меняли его фигуру и лицо. 

В условиях, когда гримируют так, «что родная мама не узнала», есть риск, что актер спрячется за этой ширмой из накладок, решив, что этого будет достаточно для перевоплощения. Здесь же была еще одна сложность: не впасть в буффонаду и банальное переигрывание, и то, что этого не произошло, – огромный пример таланта и хорошего вкуса.

Сам сценарий избегает попыток канонизировать Черчилля или, наоборот, приписать ему бэкграунд в стиле «скандалы, интриги, расследования» – согласитесь, риск присутствия как первого, так и второго был вполне реален. Не меньше хорошего вкуса было необходимо для того, чтобы рассказать саму эту историю в правильной тональности: не как агитку, без лишнего пафоса (но без пафоса здесь все же никак), серьёзно, но без дешевого мелодраматизма или фальшивого драматического нагнетания. 

Фильм «Тёмные времена» был проектом-мечтой сценариста Энтони МакКартена, и стал возможным благодаря успеху «Теории всего» – его предыдущей работы, которой он посвятил многие годы. После того как лента об истории любви знаменитого учёного Стивена Хокинга и его первой жены Джейн претендовала на «Оскар» в пяти номинациях, студия Working Title не медлила с запуском следующего проекта МакКартена, который обещал создать новый портрет Черчилля, показавший не только известные сильные стороны премьер-министра, но и его сомнения, мрачные мысли и страх перед неудачами.

«Тёмные времена» знаменовали возвращение Джо Райта к истокам своей режиссёрской карьеры – к драме. Но, несмотря на основную жанровую принадлежность, «Тёмные времена» оказываются порой трогательными, порой – почти до смеха уморительными. 

В определённой степени, по ним можно учить историю: так и не вспомнишь, кто ещё был настолько похож на короля Георга VI, как Бен Мендельсон, и где бы ещё столько раз говорили о роли Черчилля в Галлиполийской битве Первой Мировой, или, раз уж на то пошло, об «обратной стороне» Дюнкеркской операции «Динамо» (благо, сама она в последнее время достаточно на слуху благодаря Кристоферу Нолану – и это, несомненно, еще одна удача для фильма).

Но в «Темных временах» прекрасно передано ощущение создания истории «кровью, тяжким трудом, слезами и потом», как говорил Черчилль, только став премьер-министром. Тогда для него все это, конечно же, ещё не было историей – и в этом столь необходимое напоминание о том, что становится историей ещё до того, как превратиться в прошлое. 

Что на самом деле любой может оказаться в условиях, когда будет творить историю здесь и сейчас. У него не будет под рукой учебника для того, чтобы заглянуть в него и узнать, что правильно, а что – нет, какие у этих событий будут последствия, и что обо всем этом скажут в будущем, и правильно ли тебя поймут потомки.

Уинстону Черчиллю в этом плане повезло. И хотя неизвестно, как бы он воспринял «Тёмные времена», его цитата «I am easily satisfied with the very best» – «Меня легко удовлетворить самым лучшим» – здесь неслучайна. «Very best» – это о Гэри Олдмене, перевоплотившемся в Черчилля.