Возле гримерки клоуна они услышали разговор. - Все готово? Еще одна партия? – говорил он – Отлично! Скоро в стране совсем не останется веселых детей!

Стас с интересом разглядывал разнокалиберные колбы с неопознанными жидкостями, многие с белесыми осадками на дне. Еще один большой металлический бачок стоял в углу, из него тоже выходила подключенная к одному из ящиков с проводами тоненькая трубочка. Весь этот хаос напомнил Стасу пещеру сумасшедшего алхимика из какого-то фильма, но в нем в то же время чувствовалась некая завораживающая логика, которая была доступна лишь самому доктору Майорову.

Это был крепкий, но негласный союз, основанный на молчаливом согласии преступать закон и взаимной выгоде. И пока хрупкий баланс сил не нарушит новая интрига или случай, Христиан намерен был скрывать его в тени, за фасадом набожности и богоугодных дел.

Далеко не все вкусности доставляют такое удовольствие в летний день, как мороженое в рожке. Однако немногие вещи вызывают такое отчаяние, как полное расплавление этого мороженого, стекающее по пальцам, свисающее с рожка и падающее на землю, прежде чем ребёнок или же взрослый успевают сказать: «оно тает».

Многие знают о шахматном суперкомпьютере от компании IBM, однако шахматный автомат Иоганна Непомука Мельцеля опередил Deep Blue в области механики. Шах и мат.

Есть существа садовые, Никто о них не знает. Секреты ведают они, Все разговоры знают.

После того как Ллойд покинул комнату переговоров, за ГдеТо пришли два охранника. Они были гораздо любезнее тех, кто сопровождал его до этого: не толкали, не смотрели свысока. И даже больше: после того как ГдеТо оказался в своей камере, они сняли свои шлемы и, улыбаясь, пожали ему руку на прощание.

Оглядывая офис в поисках признаков чрезвычайной ситуации, он заметил лишь то, насколько спокойно и безмятежно было сегодня на его привычном рабочем месте. Люди сидели за своими столами и работали не покладая рук. Никто даже не посмотрел на него. Не сказал: «Привет!»

Проталкиваясь сквозь толпы, он периодически отрывался от своих мыслей и здоровался с проходящими. Давящее чувство чьего-то присутствия создавало в нём напряжение, которое утягивало его от окружающей действительности. Он пытался не думать об этом, ведь с каждым разом гнев становился всё ярче.

Ужасное состояние ГдеТо сопровождалось невиданным до этого голодом. Он встал задолго до будильника. На улице было темно. От дневного жара ничего не осталось: на улице дул сильный, холодный ветер. Открыв все окна в квартире, он сел в кресло и стал ждать, когда наступит рассвет.