Осколки мозаики

Тонко чувствующие художники всегда безошибочно узнавали свою богиню. Расплата обыденностью за такие прозрения губила таланты.

Что есть богатство? Можно открыть золотые копи, бриллиантовые, жемчужные острова. Лишь бы было кому их подарить!

Как утверждал автор последней книги, планета Земля сгорела, но он не мог этого видеть, будучи заточенным в ангаре. Что-то, конечно, нашептала Алфея, чем-то поделился Пушкин, но знать наверняка можно было только глядя из космоса на происходящее. Возможно, прошло еще миллион лет, жизнь возродилась, ведь время не существует, его придумали люди.

Ночь, первая ночь в мире неведомом присутствует, подсыхает в абстрактных контурах, невидимых гостю, покинувшему свою стихию.

Визиты неуместны и бесчисленны, а Поэт, возможно, не был влюблен.

Надменные маски пришли в движение, не позволяя обидеться на столь вежливый тон. Так уж повелось: не отвечать на некоторые вопросы и тем более не произносить вслух прописных истин.

Господин Случай умеет и любит шутить. Душещипательная уловка о вечной любви (но в иной жизни!), помогала Игроку соблазнять девушек и с изысканной грустью расставаться с ними.

Граф, разумеется, не вспомнил себя прежним, но решил довериться бреду юной княжны Касинии, и, к великому удивлению, дом ему показался весьма знакомым, хотя предположить, что не только стены, но и образ жизни конца XIX века может иметь место в современной жизни.

Сын Алфеи случайно увидел свиту и Факира в деле, но ничем не выдал изумления. Он был наслышан о них, но воспринимал их как сказочных героев маминых фантазий.

Как хочет публика, можно продолжить чтение, если вам интересна исповедь, - распорядился Хранитель.

Бывает ли четвертое измерение?.. Нет? Почему нет, если в нем нахожусь я? Может ли небо быть другим, если Земля все еще крутится?.. Да? Нет? Но я вижу чужое небо. Думаете, время остановилось? Возможно.

Ничего не удалось изменить ни в подлунном мире, ни в заточении ангара, ни здесь. Предвидение, оказывается, не спасает от судьбы. Алфея склоняет голову на плечо, раскрыв пустые ладони.

Лучи солнца пробили синий купол над внутренним двориком с большим фонтаном. Алфея вздрагивает, изумленно узнавая дом отца и свои покои. Как обычно, по периметру - спиной к дворцу, стоят три цепи стражников.

Жгучее солнце стало изумрудным. Алфея неторопливо плывет вдоль бортика, отдав шлейф замысловатой прически служкам: одна держит хвост, другая подстраховывает, опоясав холстиной.

Алфея была изворотливой ныряльщицей и с короткими до плеч волосами сразу оценила непередаваемую легкость. Невесомость из сна… Юные служки открыли рты от любовных прелюдий.