Чужой взгляд

Разве может состариться мадонна с младенцем? Необычайно хороша для нашего заблудшего века. Малыш разводит ручками каштановую россыпь кос. Он играет в прятки, скрываясь в шатре маминых волос. Сияние смеха за стеклом. История любви витает где-то над этими счастливцами.

Вечер поздний. Небо сплошь белое. Началась гроза. Потоки воды с ветром. Воют авто сигнализации. Кот озирается на Марусю. Ураган. Шел чемпионат мира по футболу: трансляции до двух-трех часов ночи, а проспать на работу непозволительная роскошь. Разбудил кошмар, конечно.

Питерские барды в ожидании гостей уже приняли и не раз, к ее ночному визиту они и вовсе свалились. Никто гитары не удержал в руках и толком не рассмотрел новоиспеченную парочку, о которой наслышались от Васеньки. Здесь ей всегда были рады. Но лучше без мужей. А то ни поговорить, ни поспорить. Компания не распалась, но браки как-то перетасовались.

Маруся не включала телевизор в гостинице, отработала выставку, взяла оплату наличными долларами. Черный налик всегда радовал руководство, но не сейчас.

Романы приняты только в России. Начитавшись книг, все ищут любовь, потому как делать-то здесь больше нечего. Вернее, слишком много необъятных дел, что лучше махнуть рукой на дела, влюбляться, не задумываясь об ужасе и нищете, вопреки которым любят, радуются рождению детей, которым уже негде жить, нечего есть.

Страна разваливалась и копошилась в политборьбе. Мышиная возня и кровавая грызня не могли прекратиться. Друзья, у которых она ночевала, спорили до потери голоса и разрыва отношений. После выпитого тянуло запеть под гитару. Она даже побывала городским психиатром из-за ночлега.

К спокойствию привыкаешь быстро. «Лежи, читай, не обольщайся, не драматизируй». - Это ее рецепт выживания для душевнобольных.

Бокал вина делал ее веселой и доброй, муж после джакузи уложив ее в постель, спать и читать перед сном уходил к себе. Так и не уснув, она тихо обходила дом, забиралась в кабинет и писала.

За каждым словом стоит своя причина, и всякое ненужное пояснение приведет к неожиданным последствиям. Элементарная предосторожность. А сынок не столь глуп – сколько проблематичен из-за избытка гениальных мыслей.

От Петьки остался тонкий сборник стихов и запавшая строка: «Дерево дышит, шумит, оно живое, поэтому может наблюдать нас человеков, думающих, что они живые... что спорно».

Платон вещал долго и нудно. Бабы потребовали освободить им и кухню и ванную. Вышли во двор, перекурили с оживленными ребятами у гаража. Иван ведь шел как будто к ним с каким-то вопросом.

Платон зашел тихо с террасы, отдернул плотные шторы, чем разбудил сестренку. Она потянулась лениво, ища глазами кофе. Она дома, и ее привычно баловали, после родителей, его жена Верочка, которая всегда ею восхищалась и никогда не осуждала за безрассудность.

С этого прощания отец пал духом. Утром он еще пытался сбегать за разливным молоком, не находил мелочи, приготовленной трехлитровой банки, спешил, бранился, падал по дороге... И все это начиналось в четыре утра.

Не уповай на чудеса в наши годы. Мы еще не старые, мы в самом работоспособном возрасте, от нас зависят старики и дети, а потом уже наши личные симпатии.

По негласному закону, заведенному Марусей, нельзя отвлекать работающего от текста. Надо выждать паузу и дать время сохранить данные в компьютере, затем спрашивай, зови курить или на чай.