А в этом веке наша сверхчувствительность неприемлема, что следует принять как данность. Тело всегда чего-то просит или куда-то просится. Нас погубят. Люди. Будни. Города. Страны. Мы непонятны новому поколению. И следует торопиться жить-дышать-писать. Мы не насытимся простеньким счастьем. Да, мы любим, любимы, но любим, прав любви не признавая. Мы превозносим чувство, отделяя от запятнавших ее рук. Мы напоминаем в опусах (по Вашему стилю), что это чувство свято, чтобы люди не путали физиологию и цельное восприятие человека, тем более единственного.