Вы когда-нибудь сходили с ума на несколько часов? Чтобы, раз, и вы – псих, попадаете в странный мир к жутким обитателям, а потом - два, и вы сидите у себя дома и пытаетесь понять, как такое могло произойти и, как теперь жить с этим. У меня, например, такое происходит каждый день.
Точнее, происходило. А если ещё точнее и понятнее, то я настолько свихнулась, что больше не хотела быть нормальной. Меня не радовало возвращение в настоящее время, знакомые лица не успокаивали, а только действовали на нервы. Спасение мира не приносило облегчения.
- Алис, пойдём, с нами кофе попьём? – осторожно спросил Антошка, заглядывая в мой кабинет.
- Может, позже.
Большую часть времени, я проводила сидя за столом, ничего не делая. Да, несмотря на обещания покинуть контору, мою душу вновь занесло в «тёмный дом». Хотя, я каждый день проверяла себя на морок демона. Искала связующую нить, которой, похоже, не существовало. Значит, всё это настоящее.
Следом за Антошкой вошёл Эдик, и они оба остались, молча, меня терроризировать.
- Да, что вы от меня хотите? – не выдержала я, вскочила, и чуть было не прыгнула через порог миров, но Эдик схватил меня за руку и тормознул.
- Понять, что с тобой происходит, - ответил он, - После того, как ты вернулась из дома Лаврова, ты словно умерла. Бродишь, как приведение по коридору конторы и страдаешь.
- Это ведь не из-за смерти Анатолия Геннадьевича? – влез Антошка, - Алиса, мы же ведь не чужие, почти семья, поделись с нами.
А, чем поделиться? То, как я заключила сделку с демоном, родила от него дочь, устроила конец света, а потом, проснувшись по утру, поняла, что этого не было. Не произошло. А то, что осталось в памяти, потихоньку стиралось, как цветные мелки под дождём на асфальте.
Больше боли приносили мысли, о том, что я забыла, какого цвета глаза моей дочери, какое имя она сама себе выбрала, и почему меня так странно тянуло к малому ключу Соломона.
После исчезновения Малярды, прошёл месяц, наше время не изменилось, или так казалось, но ничего странного не происходило.
- Алиса, ты нас слушаешь? – Эдик пощёлкал пальцами у моего носа. Это было как-то знакомо и больно. – Антошка прав, тебе нужно взять дело и немного развеяться.
Дело? Может, ребята и правы, если погрузиться в работу с головой, то на странные мысли просто не будет времени.
- Хочу работать, - только успела я сказать, как Антошка пулей вылетел из кабинета, и через секунды вернулся с несколькими папками в руке.
- Выбирай!
Я вытянула первую попавшуюся и открыла. Психиатрическая лечебница № 13.
- Эдик, заводи машину, - сказала я, и потянулась за джинсовой курткой.
- Мы поедем на дело вдвоём?
У ребят реально глаза на лоб лезли. Раньше, я никогда никого не брала с собой, все дела вела в одиночку.
Я вздохнула, убрала русую прядь волос, упорно лезущую на глаза, и взяла дело. Эдик уже ждал в машине, делая вид, что всё в порядке. Хотя, судя по тому, как он барабанил пальцами по рулю, нервы его были на пределе.
- Адрес знаешь? – спросила я, открывая папку.
- Я уже там был вчера, когда забирал простынь.
- Ты, что забирал?
- Там реально, что-то не чисто. Персонал настоял на постельном, и им не докажешь, что мы нормальнее их всех вместе взятых.
- Окей, тогда расскажи вкратце.
Папка с делом полетела на заднее сиденье. Не хотелось говорить приказным тоном, но само собой вышло. В этой новой реальности я не стала шефом конторы, им вообще никто не стал. Дружный коллектив, работающий сам по себе без начальства. К удивлению, мы справляемся.
- Как ты сама понимаешь, в психушках…
- Эдь, давай, по факту и без лишних додумок.
Руки резко вывернули руль, и машина остановилась на обочине.
- Что с тобой случилось в доме Лаврова?
От этой фамилии у меня руки покрылись гусиной кожей. На доли секунды в глазах выступили слёзы.
- Твою мать, Алиса, просто расскажи!
Эдик психанул, вышел из машины, и следом вытащил меня. На улице было прохладно, и ветер леденивший лицо, привёл меня в чувства.
- Я в порядке. И горю желанием заняться делом.
- А я знаю тебя не первый год, и вижу, что ты страдаешь.
Стоит ли рассказать всё ему, признать своё поражение и начать жить настоящим? Ведь так станет всё проще и понятнее. Будет человек, понимающий через, что я прошла.
- Давай, просто, постоим, покурим и поедем помогать психам, - ответила я и села на бетонное ограждение. И тут, затянувшись, Эдик изрёк то, от чего у меня отвисла челюсть.
- Давай, поженимся и создадим семью?
Если бы мы сейчас ехали, то не задумываясь, выпрыгнула бы на полном ходу автомобиля. Вот так новость! А Эдик, достал из кармана колечко и неловко протянул в мою сторону. Не золото с бриллиантами, не популярный бренд, а небольшое серебряное, с бабочкой, усыпанной мелкими розовыми камешками. Это ж насколько он меня хорошо знает! Не вычурное, а нежное и по-детски милое. И в этот самый момент, что-то во мне сгорело. Дорожный ветер с лёгкостью уносил пепел моей души, раскидывал по проезжей части, ничуть не заботясь о том, как я буду жить дальше.
Я посмотрела вдаль, куда вела трасса и улыбнулась. В голове на секунду пронеслась фраза: «бездушная рыжуха» и бесследно исчезла в омуте мыслей.
- Эдуард, я не приму ваше предложение, пока вы не покажете мне все красоты психиатрической больницы, - сказала я величественным тоном, но колечко взяла. Он сначала стушевался, но быстро принял игровую сторону.
- Ваше великолепие, я правильно понял, что вас всегда нужно держать в тонусе? – Эдик галантно поцеловал мою руку, и открыв дверь машины, помог сесть.
Дорога заняла минут тридцать, а я слушала Эдика, смеясь, что он не смог отказать санитарам и притащил в контору постельное бельё.
- Ну, реально, летала только эта простынь, в какую бы палату её не постелили, а как доказать людям науки, что дело не в тряпке?
- Как они вообще пришли к выводу, что нужно звать именно нас, а не самим начать лечиться, - смеялась я.
Эдик улыбнулся и погладил меня по руке.
- Приехали.
М-да, не санаторий. В глуши от города на солнечной поляне располагалось коричнево-кирпичное здание на два этажа, окружённое трёхметровым забором и колючей проволокой.
Я остановилась перед крыльцом и на секунду замерла, что-то не так было с этой психбольницей.
- Эдик тебе ничего подозрительного не кажется?
- Да вроде, нет. Тихо только очень.
- И это тоже. Тут даже птиц не слышно, словно место какое-то мёртвое.
Я посмотрела на окна, выходящие на сторону подъездной дороги, и, ничего. Пусто. Затем, закрыв глаза, представила сиреневый туман, клубящийся у моих ног. Переступать не стала, а лишь, глянула краем глаза. Такой же коричневое здание, никаких стонов, ужасных душ умерших здесь.
Совсем ничего. Как будто это место построили только вчера, и оно ещё не накопило всей негативности.
А ведь такие места, которые принимают на себя огромные доли страданий и ужаса, должны выглядеть совершенно иначе.
- Эдик, это отличное место, для проведения выходных, - улыбнулась я, открывая глаза,- Тут явно происходит что-то очень интересное.
- Вот и я так подумал, когда был здесь вчера.
Я покрутила в руке маленькой изящное колечко, и поборов желание надеть его на палец, всё-таки убрала в карман.
- Ну, что ж, нас тут ждут, так что, действуем по протоколу.
- Зашли, нашли и вышли, - сказав это, Эдик протянул мне руку, и совершенно от себя не ожидав, позволила его тёплой ладони, сжать мои холодные пальцы.
По беглому рассказу Эдика, было ясно что больницу построили 70-80 лет назад, и конечно же у них были случаи со смертельным исходом, это было весьма заметно по надгробиям, которые виднелись на левой стороне за зданием. Я ещё раз взглянула на фасад, и твёрдым шагом двинулась вместе с Эдиком внутрь.
Что меня удивило, так это то, что нас встречал не главврач или директор этой больницы, а какая-то щупленькая медсестричка, с мелкими и тонкими чертами лица, и мышиным хвостиком. Голос, как и ожидалось, был писклявым с нотками повизгивания.
- Здравствуйте, здравствуйте, мы уже думали, что вы не приедете.
- С чего бы это? - удивился Эдик.
- Просто, мы звонили пару часов назад в вашу контору, но так никто и не ответил. И мы уже подумали, что вы не захотите браться за это дело.
- Ну что вы, - улыбнулась я, - От нас уходят только довольные клиенты. И мы никогда никого не бросаем.
Я настолько разулыбалась, оглядывая широкий холл с красными коврами, что, споткнувшись тут же полетела лицом вниз.
- Алиса, ты в порядке? - поднял меня на ноги Эдик.
- Угу.
Как я могла споткнуться, на широком ровном ковре? Тут лишь только два варианта, либо моя растяпось вернулась ко мне, либо что-то иное.
- А, что случилось, что вы звонили? Что-то ещё произошло? - Эдик отряхнул с меня невидимые пылинки и уверено направился вверх по лестнице на второй этаж.
Девушка побежала вслед за нами, быстро перебирай своими тонкими ножками.
- Несколько наших пациентов начали вести себя странно.
- Вы же понимаете, что они психи? - вставила я.
На что медсестричка на меня так зыркнула, что я вновь чуть не споткнулась.
Дальше подъём продолжила молча, положившись на чуйку Эдика. Он точно знал, зачем нам нужно на второй этаж.
Второй этаж был мрачнее первого, ободранный линолеум на полу, со стен свисали куски лопнувшей краски, и теперь было понятно, что этому зданию очень много лет. И вероятно, ремонт в нём ещё ни разу не делался. Слабое освещение на потолках добивало своим жужжанием, слишком много шума и ни капли света. Основное освещение, приходилось на маленькие окошки под потолком.
Эдик остановился на последней ступеньке, и как будто начал принюхиваться, повернулся сначала вправо, потом влево, замер, как гончая перед последним прыжком, и резко повернул направо.
- Тут ведь палаты для буйных, - не столько спросил, сколько утвердил он.
- Да, - пискнула медсестричка, - Именно здесь с утра и начались новые проблемы, - последнее слово она сказала с мягким ударением, словно хотела использовать другое слово, но так и не смогла его подобрать.
Эдик остановился и приподнял бровь, как бы спрашивая, а что дальше.
Я же, просто волоклась за ними следом, разглядывая стены психушки с детским любопытством. Всё это было настолько интересным и захватывающим, так сказать, Диснейленд для взрослых.
- Вот посмотрите, - медсестричка подвела нас к одной из массивных железных дверей, и открыла в ней небольшое окошко.
Комнатка казалась совсем маленькой даже для одного человека, ни кровати, ни матраса, как будто это не палата, а карцер в тюрьме. Но больше всего поражал человек, сидевший в углу и плачущий, как ребёнок.
- А разве, это ненормальное состояние? - спросила я, запихиваю своё курносый нос в маленькое окошко.
Я явно не нравилась этой медсестре, она даже не удосужилась посмотреть в мою сторону. Ну, и хрен с ней! Зато, это писклявая мадам повернулась к Эдику и начала серьёзным тоном излагать поведение буйных пациентов.
- Эта часть находится в распоряжении Коркунова, профессор работает только самыми буйными больными, с теми, на кого уже никто не хочет тратить ни время, ни ресурсы. И стандартное их поведение это крики, увечья себе, нападение, в общем, чисто агрессивные личности. А после сегодняшней ночи, каждый из семи пациентов этой части больницы, стал вести себя совершенно иначе.
- А что насчёт лечения профессора Коркунова, есть ли вероятность, что это какие-либо побочные действия лекарств или процедур?
Молодец Эдик, подкованный даже здесь. Я бы не стала задавать глупых вопросов, а просто шагнула бы через порог миров, вытащила за уши кого нужно, и отправилась бы спокойно пить чай. И почему я не сделала этого раньше?
Периодически в мою голову приходят очень безумные идеи, и остановить их это всё равно, что положить сырое яйцо под несущийся каток.
Поэтому недолго думая, я отошла немножко назад, закрыла глаза и шагнула в сиреневый туман.
Надеюсь, моего исчезновения никто не заметил. По ту сторону не было ничего сверхъестественного. Абсолютно. Всё те же стены, палаты. Свободно проходя сквозь материю, я оказалась в камере плачущего пациента. На вид это был мужчина лет 40-45, с небольшими залысинами, шрамами на шее, левое ухо было явно оторванным наполовину, остальное всё тело скрывала смирительная рубашка, но я была уверена, что кожа покрыта рубцами.
Я хотела подойти к нему поближе, попробовать прикоснуться, и почувствовать, насколько он выбивается из реальности, потому что так не бывает. Я за порогом миров, и живые не могут находиться и здесь, и в нашей реальности одновременно. Что-то не так!
Моя левая рука медленно тянулась, словно опасаясь, что меня могут укусить, и всё же, когда я до него дотронулась, то почувствовала тепло. Как так? Под пальцами пробежали искры, добрались до локтя, и вихрем понеслись вверх. Когда же эти светящиеся мотыльки заполнили мой разум, я увидела то, что не должна была увидеть.
Я увидела их.
Меня затрясло так, словно в приступе эпилепсии. Кровь горела внутри тела, зубы лопались во рту. Едва переступая ногами, я оторвала свою руку от этого мужчины, добралась до коридора, шагнула через порог миров и рухнула, опять ударяясь носом об пол.
Можно было бы конечно пожалеть моё лицо, но в данный момент мне было далеко не до него.
Сквозь туман слышались крики, как меня звали по имени, как кого-то просили прийти на помощь, а в моей голове стояли образы. Те существа, которые были в памяти у пациента, явно не были плодом больной фантазии, они были реальны.
Демоны, нечисть, души, подвергшиеся жестокости, кто это был - неизвестно, но эти твари мучили людей.
Ужас, кружившийся хороводом в моей голове на какое-то мгновение, остановился, и я увидела свет перед глазами.
- Алиса, только не иди на свет, - сказала я сама себе и крепко сжала кулаки.
- Алиса, ты в порядке? - послышалось над самым ухом.
- Да, - ответила я, и попросила, - Не отпускайте меня к свету.
Когда я, наконец, открыла глаза, ты увидела перед собой белый облупленный потолок, и лицо Эдика склонившегося надо мной.
- Господи, ты пришла в себя, я так переживал. Я даже шагал через порог миров, чтобы проверить, где ты.
- В смысле? - не поняла я, едва шевеля языком.
- Ты словно, застряла между мирами. Я чувствовал твоё присутствие за порогом, хотя тело было здесь. Алиса, что ты сделала? Ты же понимаешь что, мы должны следовать протоколу, а ты постоянно ведёшь себя, как маленькая глупая девчонка. На хрена ты полезла туда? - от заботливых слов, Эдик начал переходить к угрозам.
Я хорошенько поморгала глазками, потёрла свои скулы, села и решительно посмотрела на Эдика. Ты же мне не указ! А вслух сказала:
- Мне нужно было кое-что проверить, и теперь я в этом твёрдо уверена.
- И в чём же? - кажется, его ярость сходила на нет.
- В том, что это место действительно странное, и я с удовольствием им займусь.
- Как глубоко ты шагнула?
- Эдь, ты не поверишь, но едва переступив порог, я практически никуда не попала. Попробуй, это больница не меняется ни под одним углом. Но то, что я сделала дальше, было конечно немножко безрассудно.
Бровь Эдика опять изогнулась. Ну, разве не милашка, когда злится?
- Я решила посмотреть эмоции, как когда-то ты показывал мне свои, и то, что я увидела и почувствовала, было из ряда вон выходящее. Понимаешь, мы ещё с таким ни разу не сталкивались. Я как-то перечитала все старые досье Анатолия Геннадьевича, у него и в помине не было чего-то похожее.
Если честно, сейчас эмоции переполняли меня, хотелось прыгать от радости, что я столкнулась с чем-то редким и удивительным, несмотря на то, что совсем недавно чувствовала безумный страх от увиденного.
- Алиса, иногда я поражаюсь тому, как вообще шеф мог взять тебя к нам на работу. Ты безрассудная, неуправляемая, безответственная и совершенно не взрослая.
- Вот последние два слова были совсем обидными, - сказала я, вставая с койки.
Руки, ноги вроде целые, волосы на голове присутствует, оба глаза видят, значит, для меня всё хорошо закончилось. Это меня обрадовало ещё больше.
- Ты когда-нибудь допрыгаешься, и больно будет не тебе, а тем, кто с тобой рядом.
- Хорошо, - с улыбкой ответила я, - А сейчас нам нужно ехать в офис, и обсудить с ребятами то, что я узнала. И кстати, я очень сильно хочу кофе. С печенюшками.