Кошениль - ярко-красный краситель

Кошениль - это ярко-красный краситель, добываемый из измельчённых тел насекомых-паразитов, которые питаются кактусами в более тёплых частях Северной и Южной Америки. Краситель был важной частью торговли в древней Мезоамерике и Южной Америке и на протяжении всей колониальной эпохи, когда его использование распространилось по всему миру. Даже сегодня кошениль продолжает использоваться в пищевых продуктах и косметике.

Насекомые, необходимые для изготовления красного красителя кошенили, - это самки Dactylopius coccus, которые питаются кактусом нопал (он же кактус опунции) в тропических и субтропических районах американского континента и в некоторых высокогорьях Южной Америки.

Насекомые были всего несколько миллиметров в длину, настолько малы, что возникла путаница в том, кем они были на самом деле, большинство считало их червями, которые появились из гниющей ягоды. Только с появлением микроскопа и работ Николааса Хартсукера в 1694 году и Антони ван Левенгука в 1704 году наука пролила свет на вопрос о том, что было источником этого ярко-красного красителя.

Насекомых собирают с кактусов, а затем подвергают сильному нагреванию перед измельчением, точный метод и используемая температура определяют цветовой оттенок получаемого красителя, получаемого в присутствии карминовой кислоты. Красный краситель кошениль варьируется в цветовых оттенках от оранжевого до алого. Чистый краситель кошениль также использовался для изготовления других красящих пигментов на основе красного цвета, таких как озёрный и карминовый. Кошенильный краситель особенно эффективен при склеивании с натуральными волокнами животного происхождения, такими как шёлк, шерсть кролика, перья и шерсть овец, лам и альпаки.

В древней Мезоамерике, по крайней мере, ещё во 2 веке до нашей эры, насекомых выращивали на кактусах, "рисуя" яйца на ладонях диких кактусов с помощью кисточки из лисьей шерсти. Затем зрелые насекомые были собраны с кактусов с помощью небольшого ложкообразного приспособления и просто высушены под прямыми солнечными лучами, или мешки с ними были помещены в отапливаемое помещение, похожее на сауну.

Районы Миштека, Оахака и Пуэбла были известны производством кошенили, и как ацтеки, так и майя производили, продавали и экспортировали кошенильный краситель. Кроме того, кошенильный краситель был одним из ценных предметов, добываемых в качестве дани от покоренных племён.

Древние жители Мезоамерики использовали краситель для одежды и в качестве чернил для письма, для иллюстрации карт и в настенной живописи. Хорошие примеры фресок с использованием кошенили можно увидеть в таких местах, как Монте-Альбан, столица цивилизации сапотеков из ок. От 500 г. до н.э. до 900 г. н.э. сохранившиеся документы из коры представляют кошениль в виде небольшого мешочка, завязанного сверху и покрытого красными точками. Мы знаем, что приготовленную кошенильную краску перевозили в небольших кожаных мешочках и что, в качестве альтернативы, сырьё из высушенных панцирей насекомых можно было смешать с мукой или другим веществом, чтобы сделать лепёшки для удобства транспортировки.

Для майя и ацтеков красный цвет представлял кардинальное направление на Восток и вызывал такие очевидные ассоциации, как кровь. Действительно, на языке науатль кошенильный краситель называется ночезтли, что означает "кровь кактуса опунции". Кошенильный краситель также производился в Эквадоре, Боливии и Перу, где он был известен как магно или макну. Она ценилась инками, которые особенно ценили ткани тонкой работы. Красный цвет был мощным символом власти, и его можно увидеть, например, в ярких туниках, которые носили воины инков, и в длинных красных одеждах, предназначенных для знати. Правитель инков был единственным человеком, которому разрешалось носить головную кисточку или бахрому, известную как маскайпача, которая была ярко-красного цвета.

Европейские красильщики использовали кермес (добываемый из жука с таким названием) с тех пор, как финикийцы начали торговать им в первом тысячелетии до нашей эры, но он был не таким ярким, как кошениль. Корень марены (Rubia tinctorum) использовался для производства красного красителя в 45 раз дешевле, чем кермес (в 1505 году), но это был ещё более тусклый, неполноценный красный цвет. Ни эти конкуренты, ни другие, такие как польская кошениль (Porphyrophora poloni), армянская кошениль (Porphyrophora hameli) или индийский лак (Kerria lacca), изготовленная из различных видов насекомых–паразитов, могла соперничать с кошенилью по яркости или быстросохнущим свойствам, которые в десять раз превосходили лучшие из остальных.

Следовательно, изготовление кошенильного красителя стало очень прибыльным бизнесом в Испанской Америке. Кошениль была в списке предметов, добываемых в качестве дани от завоеванных общин. Чтобы удовлетворить спрос, который не мог удовлетворить трибуты, испанские колонизаторы выращивали кактусы на крупных плантациях, известных как нопалерии. Такие плантации доминировали в Мексике и вскоре распространились дальше, например, на западное нагорье Гватемалы, а в той же стране - в Тотоникапане, Сучитепекесе, Гуазакапане и вдоль берегов озера Атитлан. В северной части Никарагуа также было много нопалерий.

Трудоёмкий процесс изготовления красителей стал возможен в колониальный период благодаря использованию принудительного труда в системах энкомьенда и репартимьенто. Метод сбора можно увидеть в таких иллюстрированных документах, как трактат Кошенили 1599 года, который сейчас находится в Британском музее в Лондоне. Изображены рабочие под наблюдением испанского дворянина, которые соскребают или смахивают насекомых с больших плоских лопастеобразных ветвей кактусов в чаши для сбора.

Историк Б. К. Андерсон даёт следующее краткое описание раннего успеха и географического распространения использования кошенили:

В начале XVII века торговля была на пике: ежегодно в Испанию отправлялось около 250-300 000 фунтов (113-136 тонн) красителя.

В этот период кошениль и родственные ей красители нашли ненасытный рынок у европейских производителей текстиля. Производство кошенили было настолько прибыльным, что существовали ограничения на то, кто мог её производить. Документ изкабильдо (совет) Тлашкалы в центральной Мексике, датируемый 1553 годом, указывает на то, что местные испанские аристократы были совсем не рады тому, что некоторые простолюдины среди колониальных поселенцев также собирали насекомых для производства красок.

Сбор и экспорт кошенили из Северной и Южной Америки также процветали в начале XVII века после спада производства какао, но в 1616-18 годах пережили кризис, вероятно, из-за нашествия саранчи, уничтожающей урожай. После этого опустошения производство кошенили в основном ограничивалось плантациями в Мексике, но оставалось важной отраслью. Действительно, в XVIII веке только серебро было более ценным предметом экспорта, чем кошениль (но это был очень долгий путь вперёд), а в мексиканском регионе Оахака в красильной промышленности работало около 30 000 человек.

Испанцы стремились сохранить секреты кошенили при себе и запретили вывоз живых насекомых за пределы Испанской империи. Кроме того, в XVI веке только портам Севильи и Кадиса было разрешено импортировать кошениль. Однако монополия на такой популярный продукт, как кошенильный краситель, не могла продолжаться долго. Были случаи посещения плантаций иностранными шпионами и даже кражи кактусов, заражённых паразитами, но попытки производить кошениль в больших масштабах на других континентах обычно не увенчались успехом. Заметными исключениями были голландцы на Яве в середине XIX века и сами испанцы, которые также в XIX веке основали плантации кошенили на Канарских островах.

Скрывая источник и производство кошенили, испанцы были очень рады продавать дорогой краситель любому, кто мог себе это позволить. Способность кошенили окрашивать ткани в более яркий и стойкий красный цвет, чем любой другой краситель, вскоре была оценена производителями тканей, шёлка и гобеленов по всему миру.

Шёлк и бархат, произведенные в Венеции с использованием кошенили, стали знаменитыми, заменив старую "венецианскую красную", в которой использовались местные, более тусклые красители. 

Кошениль была доставлена манильскими галеонами из Мексики на испанские Филиппины, а оттуда в остальную Азию. Китай, в частности, стал крупным покупателем кошенили. Красный цвет уже давно ценился за его ассоциацию со счастьем и процветанием, а с XVIII века этот новый, более яркий вариант быстро стал использоваться для всего, от шёлковой одежды до свадебных знамён. Краситель экспортировался в Османскую империю и далее на Ближний Восток и в Центральную Азию, находя своё применение, например, в персидских коврах. К концу XVIII века весь мир был влюблён в кошениль, и таков был её успех, что возникла широко распространённая путаница в отношении реального происхождения красителя, всё ещё в Мексике и в меньшей степени в Южной Америке.

Была и другая причина успеха кошенили, помимо присущих ей качеств, которые ценили производители тканей. Красный цвет стал пиком моды. Тирский пурпур (он же королевский пурпур) долгое время был цветом власти в Европе благодаря римским и византийским императорам (и другим), в одеждах которых использовался краситель, извлечённый из раковины мурекса, но к XV веку и падению Константинополя в 1453 году основной линией поставок этого дорогого красителя была уничтожена. Таким образом, Кошениль обнаружила огромную и прибыльную брешь на рынке предметов роскоши и одежды, которые символизировали власть, престиж и богатство. Пурпурный был исключён, а красный, алый и малиновый, безусловно, были. Папа заявил, что кардиналы должны носить красный цвет. Монархи и знать последовали их примеру и стали носить плюшевые красные одежды. Ещё одним примером красного цвета, символизирующего силу, авторитет и доблесть, являются знаменитые ярко-красные куртки, которые носили офицеры британской армии с XVII по XX век, изготовленные с использованием кошенили. Эти алые мундиры были настолько характерны, что солдат прозвали "Красными мундирами". Кошениль завоевала популярность даже на таких ограниченных и традиционных рынках, как Япония. Джимбаори, красная куртка, украшенная фамильным гербом, которую носили высокопоставленные воины-самураи, была изготовлена из кошенили в XIX веке.

Материалы, окрашенные кошенилью, также можно увидеть на картинах колониальной эпохи, не только в элитной одежде, но и в моде, например, у испанских и фламандских художников изображать портретные объекты стоящими или сидящими перед ярко-красным занавесом, напоминая о богатстве, необходимом для владения такими предметами декора. Кроме того, кошениль использовалась для рисования предметов, окрашенных кошенилью. Художники эпохи Возрождения часто называли её карминовой или озерной, и они ценили эти пигменты на основе кошенили для своих палитр из-за их ярких и полупрозрачных свойств. Это уважение к кошенили сохранилось и у более поздних художников, в частности у импрессионистов и постимпрессионистов конца XIX века.

Производство кошенили продолжалось в постколониальный период в Мексике, Перу, Аргентине и других местах. Даже сегодня, несмотря на конкуренцию со стороны синтетических альтернатив, начиная со второй половины XIX века, ежегодно производится до 200 тонн кошенили, в основном в Перу, Мексике и на Канарских островах. Краситель остаётся широко используемым красящим компонентом многих пищевых продуктов, в частности напитков (обозначается как красный E120), и используется в других областях, таких как медицина, косметика и гистология для окрашивания образцов на предметных стеклах микроскопа. И по сей день многие ремесленники по всему миру предпочитают превосходные свойства кошенильного красителя для своих натуральных тканей и тканей ручной работы.