Древняя письменность. Часть 1: Сообщения, пережившие крах цивилизации

Шумеры, майя и другие древние культуры создали тексты, которые просуществовали сотни и даже тысячи лет. Чему они могут научить нас в создании бессмертного послания?

Более 2000 лет назад в храме в городе Борсиппа в древней Месопотамии, на территории современного Ирака, студент делал домашнее задание. Его звали Набу-кусуршу, и он учился на храмового пивовара. В его обязанности входило варить пиво для религиозных подношений, а также научиться вести административный учёт на глиняных табличках клинописью и сохранять древние гимны, делая копии изношенных табличек. Эти ежедневные задачи и его преданность пиву, письму и знаниям сделали его частью необычайно живучего литературного наследия.

Его изобрели шумеры, которые изначально использовали его для записи пайков еды — и, собственно, пива — выплачиваемых рабочим или доставляемых в храмы. Со временем шумерские тексты стали более сложными, в них записаны красивые мифы и песни, в том числе одна, прославляющая богиню пивоварения Нинкаси и её умелое использование «чана для брожения, который издаёт приятный звук».

Когда шумерский язык постепенно вышел из употребления и был заменён более современным аккадским, писцы искусно составили длинные списки знаков на обоих языках, по сути создав древние словари, чтобы быть абсолютно уверенными в том, что мудрость древнейших табличек всегда будет понята.

Поколение Набу-кусуршу, которое в повседневной жизни говорило на аккадском или, возможно, на арамейском, было одним из последних, кто использовал клинопись. Но студент, вероятно, полагал, что он всего лишь обыкновенный молодой писатель в длинной череде писателей, сохранивших клинопись для многих поколений под благосклонным оком Набу, бога письменности и «писца вселенной». Он точно скопировал старые таблички, отметив, например, что шумерский знак, произносимый как «у», может означать брачный подарок, грабителя или ягодицы. Он написал на табличках, что скопировал их «для собственного изучения», возможно, в качестве практики или обучения, и поместил их в храме в качестве подношения.

«Он учится писать и изучает эти списки, наряду с другими вещами, а затем посвящает свою работу богу Набу и храму», — говорит Джей Крисостомо, профессор древних ближневосточных цивилизаций и языков в Мичиганском университете, который глубоко изучил таблички Набу-кусуршу. Именно эти скромные списки, тихо написанные в тени гигантского зиккурата — ступенчатой храмовой башни в форме пирамиды — принесут Набу-кусуршу бессмертие.

Многие из людей мечтают написать послание, которое можно будет прочитать через тысячи лет, будь то желание поделиться прекрасными стихами с будущими поколениями или предупредить их об опасностях, таящихся в ядерных отходах. Что легко забыть, так это то, что это не просто мысленный эксперимент. Люди успешно создавали бессмертные сообщения — или, по крайней мере, очень долговечные — в прошлом. Некоторые из них, как Набу-кусуршу, даже оставили ключ к целым цивилизациям.

В 19 веке учёные стремились расшифровать загадочный язык, найденный на потрескавшихся, обгоревших табличках, выкопанных из засыпанных песком руин месопотамских храмов и дворцов: шумерский, который был полностью утерян и забыт.

Но учёные недавно расшифровали аккадский благодаря его связи с сохранившимися языками, такими как арабский и иврит. И они также нашли шумерско-аккадские глиняные списки древних писцов, которые они могли использовать в качестве словаря. Среди них первозданным состоянием и «своеобразным мелким шрифтом» выделялся один комплект табличек: таблички Набу-кусуршу. Они были найдены рядом с несколькими сломанными колоннами и кирпичами, когда археологи открыли давно закопанные помещения храма в Борсиппе около 1880 года.

«Многое из того, что мы знаем о шумерском языке, получено от одного человека, Набу-кусуршу, — говорит Крисостомо. Он считает, что молодой писец, которому было около 20 лет, создал почти четверть всех известных копий двуязычного списка знаков, которые сыграли решающую роль в расшифровке. Чтобы составить представление о масштабах его влияния: эти списки помогли раскрыть шумерские записи, охватывающие три тысячелетия истории, включая новаторское использование шумерами колеса и 60-минутного часа. Всего на разных языках насчитывается более миллиона клинописных текстов с древнего Ближнего Востока — и есть возможность читать их благодаря вечным подсказкам, оставленным обычными писцами вроде Набу-кусуршу.

Что помогло их сообщениям выжить и оставаться значимыми в течение такого длительного периода времени? И как мы можем использовать это знание для создания собственных посланий в будущее?

Большинство мыслей и идей, высказанных людьми, с трудом переживают настоящий момент. История усеяна ссылками на исчезнувшие — не только на отдельные сообщения, но и на целые языки, а вместе с ними и на воспоминания обществ, которые на них говорили. Кто помнит гутианский язык древнего мира? Согласно шумерской глиняной квитанции, тысячи лет назад кто-то заплатил переводчику-гутиану пивом. И это почти всё, что мы знаем о Гутиане. Что бы ни чувствовал народ кутиев, что бы они ни хотели рассказать миру, всё потеряно. Всё, что от них осталось, — это несколько довольно нелестных описаний шумеров. С другой стороны, есть сообщения, пережившие столетия войн, вторжений и стихийных бедствий.

Несмотря на то, что испанцы уничтожили горы книг майя, письменность сохранилась в редких рукописях из коры и на каменных памятниках, протягивая спасательный круг древним мифам и пророчествам.

Этот вопрос был задан трём экспертам по некоторым из древнейших в мире языков и письменностей, а также как они напишут своё собственное послание в будущее, основываясь на своих выводах. Все они, конечно, упоминали определённые материальные аспекты – глина и камень более долговечны, чем бумага или цифровые методы записи. Правильный климат и окружающая среда способствуют сохранению: на самом деле клинописные таблички часто обжигались и закалялись в огне горящих городов, подвергшихся нападению. Но самые убедительные выводы экспертов касались самих писателей.

Наследие Набу-кусуршу, например, может показаться случайностью в истории: таблички пивовара, которые оказались своего рода Розеттским камнем. Но, по мнению учёных, это не всё происходило благодаря удаче и стечению обстоятельств. Вместо этого есть определённые привычки, ценности и решения, которые, может быть, и не гарантируют литературного бессмертия, но, по крайней мере, повышают его шансы.

Конечно, лучший способ проверить эти факторы — провести контролируемый эксперимент, в котором различные сценарии подвергаются испытаниям — скажем, краху цивилизации — и посмотреть, какой из них выживает. Ничего подобного у нас в истории нет. Но у нас есть кое-что, что подходит немного ближе.

Представьте себе два острова в Средиземноморье бронзового века, где овцы мирно пасутся среди оливковых рощ. На обоих островах люди заняты написанием текстов на глиняных плитах. Один остров — Кипр, недалеко от ближневосточного побережья. Другой - Крит. На Крите и на материковой части Греции правит элита, именуемая микенцами. Они пишут по-гречески, используя шрифт, называемый линейным письмом Б. Затем, примерно в 1400 г. до н.э., на микенцев обрушивается бедствие. Во-первых, разрушен их дворец на Крите. Около 200 лет спустя дворцы на материке также были разрушены.

На Кипр также обрушилась катастрофа – историки до сих пор спорят, что именно произошло. Там какой-то экономический коллапс, поселения заброшены, прибывают новые группы людей из-за границы. Но даже когда жизнь резко меняется, местные жители продолжают писать свой сценарий и экспериментировать с новыми, заимствуя приёмы у разных грамотных культур вокруг себя. Однако на Крите и в материковой части Греции, как только исчезают дворцы, письменность прекращается. Она вымирает. Кажется, что исчезает не только линейное письмо Б, но и фундаментальные знания о грамотности. Как будто всё общество разучилось писать. Это особенно поразительно, учитывая, что Крит был местом, где развились самые старые письменности Европы, датируемые по крайней мере 1800 годом до нашей эры. Но это прекрасное наследие уничтожается, когда рушится микенская элита.

«В Греции после того, как были потеряны микенские дворцы, какое-то время кажется, что грамотность вообще исчезнет», — говорит Филиппа Стил, старший научный сотрудник по классике в Кембриджском университете и эксперт по древние письмена Крита, Кипра и Греции. «О периоде между 1200 годом до н.э. и примерно 8 веком до н.э. мы ничего не можем рассказать. Хотя Кипр остаётся грамотным на протяжении всего этого периода».

Что вызвало такую разницу? Нельзя сказать наверняка, конечно. Но Стил считает, что это может быть связано с тем, как два сообщества относились к писательскому мастерству.

На Кипре имеется множество археологических свидетельств того, что Стил называет «рефлексами грамотности»: «каракули» обычных людей, которые приспособили письмо для своих нужд, например, когда торговцы маркировали свои горшки. По её мнению, это широко распространённое неформальное экспериментирование, возможно, сделало письмо более устойчивым. Даже после разрушений и потрясений, а также прихода новых людей местные жители Кипра держались своей письменности и писали её на маленьких глиняных фигурках, которые приносили в жертву своим богам.

Позже они также употребляли разные письменности рядом друг с другом, например, сочетая своё собственное кипрское слоговое письмо с финикийским, что в конечном итоге облегчило расшифровку. Но на Крите и в материковой части Греции линейное письмо Б никогда не просачивалось в общество, судя по археологическим находкам. Микенские писцы были анонимны, и их искусство особо не прославлялось. Не было и гигантских текстов на линейном письме Б, написанных на скалах или стенах дворцов, которые могли бы напомнить людям о существовании такого ценного навыка, как письмо. Вместо этого линейное письмо Б вело скрытую жизнь во дворцах. И когда дворцы пали, у него не осталось другой ниши, где бы оно могло выжить.

Как заключает Стил: «Если грамотность ограничена, системе письма может быть легче вымереть, если исчезнет контекст её использования». Она утверждает, что эти идеи из прошлого могут помочь людям решить насущные проблемы в настоящем, такие как спасение современных систем письма, находящихся под угрозой исчезновения.

Однако линейное письмо B обрело вторую жизнь. Учёным потребовалось много времени, чтобы расшифровать его, потому что оно не было написано вместе с какими-либо сохранившимися письменами. Но, в конце концов, им это удалось в 1950-х годах, и сегодня многое из этого можно прочитать.

Стил сделала послания из глины для долговечности, «которую в идеале следует обжечь», хотя она использовала высушенную на воздухе глину для лепки. Послание многоязычно, «поэтому есть больше шансов, что хотя бы на одном из языков всё ещё будут говорить в отдаленном будущем, плюс многоязычное сообщение даёт больше подсказок для будущих расшифровщиков, чем одноязычное сообщение». (Многоязычие означает несколько языков, написанных рядом, как в Розеттском камне или табличках Набу-кусуршу). Она выбрала простое сообщение: «Меня зовут Пиппа Стил, и я написала это в Кембридже в 2022 году». С помощью друзей она написала его на английском, испанском, китайском и арабском языках, поскольку эти языки широко распространены во всём мире, а также хорошо представлены на местном уровне.