Демонический бог Пазузу

Пазузу - ассирийско-вавилонский демонический бог, который был наиболее популярен в первом тысячелетии до нашей эры. Он был сыном Ханби (также Ханба), царя демонов подземного мира, и братом Хумбабы, бога-демона, защитника Кедрового леса в Эпосе о Гильгамеше, которого убивают герои.

Он был демоном подземного мира (где, как считалось, обитали все демоны), управлявшим западными и юго-западными ветрами, которые приносили голод в сухой сезон, а в сезон дождей - ураганы и саранчу. Поскольку он был силой, стоящей за разрушительными ветрами и их угрозой, он также считался лучшей защитой от них. Подобно египетскому богу Сету, молитвы Пазузу были направлены на то, чтобы отвлечь его естественную склонность к разрушению от более благожелательных целей защиты.

Пазузу - самый известный месопотамский демон на сегодняшний день и, вероятно, единственный, о ком люди когда-либо слышали. Как отмечает учёный Стивен Бертман, "хотя Пазузу и не отличался остроумием, он попал в Голливуд: он единственный месопотамский демон, снявшийся в фильме "Экзорцист" (125). В фильме ужасов 1973 года (снятом по роману Уильяма Питера Блэтти 1971 года) Пазузу - демон, который обладает характером Линды Блэр и ассоциируется с христианским сатаной и силами зла.

Несмотря на это, хотя он никогда не считался самым доброжелательным из сверхъестественных существ в древней Месопотамии и, безусловно, считался злым демоном, он не был воплощением зла, и его часто призывали для защиты от зла. Он был особенно силён в защите беременных женщин и детей от богини-демона Ламашту, которая охотилась на нерождённых и новорождённых младенцев.

Термин "демон" в наши дни всегда несёт в себе коннотацию зла, но в древнем мире этого не было. Английское слово "демон" является переводом греческого слова daimon, которое просто означало "дух". Даймон может быть добрым или злым, в зависимости от его намерений и результатов посещения. В древней Месопотамии, как и в других культурах древнего мира, боги часто посылали демонов в наказание за грех или для напоминания о долге перед богами и другими членами сообщества. Демоны не всегда были злыми, и даже те, кто были злыми, как Пазузу, оставались способны на добрые дела.

В аккадско-вавилонском мифе об атрахасисах человеческие существа стали слишком многочисленными, слишком шумными и слишком плодовитыми. Кроме того, они живут так долго, что в любой момент времени их рождается больше, чем умирает. Они покрывают землю и беспокоят бога Энлиля своим шумом до такой степени, что он решает уничтожить их великим потопом. После того, как воды потопа спадут, бог мудрости Энки предлагает план повторного заселения земли: боги создадут новый вид людей с более короткой продолжительностью жизни и создали больше угроз их жизни. Отныне будут болезни, выкидыши, импотенция, бесплодие, нападения диких животных и все другие виды смерти, ожидающие каждый день.

Демоны были частью этого божественного плана и были посланы, чтобы наказать нечестивых, испытать праведных, и им даже могло быть позволено мучить кого-то, потому что определённый бог считал это оправданным, хотя другой не соглашался. Демоны, которые мешали половому акту и фертильности, доставляли особенно много хлопот. Демон Самана с его зубами дракона, орлиными когтями и хвостом скорпиона был постоянной угрозой, и в шумерском заклинании против него перечислено, как он блокирует менструацию молодой девушки, потенцию молодого человека. Самана также могла влиять на урожай, домашний скот и, по словам Бертмана, "имела особый аппетит к младенцам и проституткам". Боги должны были держать под строгим контролем демона с такой злобой и разрушительной силой, и всё же Самана считался агентом Гулы, богини здоровья и исцеления, посланным по причинам, которые смертные должны были определять сами.

Всё, что было ясно, это то, что бог или демон могли стать мишенью для каких-то изысканных или мирских мучений в любое время и по причинам, которые не всегда были ясны. Учёный Гвендолин Лик отмечает, что "сексуальная жизнь как таковая, отдельного человека и общества в целом, находилась под потенциальной угрозой со стороны гнева мстительных богов или злобы демонических сил". Сексуальность была особенно уязвима, если следовать из повествования атрахасисов, потому что она имела отношение к размножению и численности населения. Ориентируясь на сексуальную жизнь людей, боги могли сократить население до приемлемых размеров.

Одним из лучших способов защитить себя от подобных нападений нужно было найти защитника в лице столь же могущественного демона, который встал бы между человеком и гневом богов в качестве щита. Пазузу был самым популярным из этих божеств-защитников. Его в основном призывали, чтобы удержать Ламашту от убийства нерождённых или новорождённых детей, но, похоже, его также призывали против болезней, импотенции и пагубных последствий западного и юго-западного ветра, который дул со стороны страны мёртвых; те самые ветры, которыми управлял сам Пазузу.

Его представляют как особенно пугающую фигуру, способную отпугнуть любого низшего демона или призрака. Пазузу представлен в статуэтках и гравюрах с выпученными глазами на собачьей морде, чешуйчатым телом, пенисом со змеиной головой, когтями большой птицы и огромными крыльями. В начальных сценах "Экзорциста" он точно изображён на статуе в натуральную величину, на которую смотрит священник в древнем городе Хатра.

В романе автор показывает, как священник держит в руках маленькую статуэтку Пазузу, не глядя на большую фигуру, и это тоже верно. Хотя в Хатре были найдены маленькие статуэтки демона, полноразмерных статуй нигде не находили и вряд ли когда-нибудь найдут.

Именно по этой причине существует так мало изображений Эрешкигаль, Царицы мёртвых, и почему даже на знаменитом рельефе Берни (широко известном как "Царица ночи") нет явного названия предмета, хотя на нём, скорее всего, изображена Эрешкигаль: для создания изображения Царицы мёртвых потребовалось бы привлекать её внимание к себе, и никто не был особенно заинтересован в том, чтобы встретиться с ней лицом к лицу.

Маленькие статуэтки и амулеты с изображением Пазузу имели точно такой же эффект: они привлекали внимание Пазузу к владельцу или комнате, в которой находилась статуэтка, но их миниатюрный размер концентрировал их силу на защите. Отдельному смертному нечего было бояться демона, потому что он почитал его, прося защиты, и, когда он придёт, он обратит свои демонические силы на тех, кто угрожает его обвинениям, а не на отдельного смертного, который призвал его.

Эти маленькие статуэтки, естественно, размещались в основном в детских комнатах, но могли находиться в любом месте дома, рядом с дверным проёмом или окном. Изображения и фигуры Пазузу выполняли ту же функцию, что и собаки Нимруд, маленькие статуэтки собак, закопанные под порогом здания (или стратегически размещённые в комнате) для защиты от злых духов, демонов или призраков. Считалось, что собаки Нимруд пропитаны духом настоящих собак, связанных с Гулой, которые в первую очередь считались защитными животными. Таким же образом статуэтки Пазузу черпали сущность самого демона и гарантировали безопасность в их присутствии.

По словам учёного Джереми Блэка, демоны в Месопотамии с годами эволюционировали от представления угрожающих животных к олицетворению угрозы опасности и смерти. Блэк утверждает, что Пазузу является высшим выражением этой эволюции и предоставляет упрощённую хронологию прогресса, разбивая её на пять этапов:

1. Фаза формирования, в поздние периоды Убайда и Урука, когда черты разных животных были впервые объединены в неестественные составные существа.

2. Оптимистическая фаза аккадского периода, когда глифические сцены показывают поимку и наказание гнусных демонов.

3. Сбалансированная фаза в древневавилонский период, когда в конструкции цилиндрических печатей часто смешивались изображения (боги, символы и другие мотивы) хороших и плохих ассоциаций по отношению к человечеству.

4. Фаза трансформации, связанная с митаннийским, касситским и среднеассирийским искусством XIV - XI веков до н.э., когда изображения, ориентированные на человека, старовавилонского периода уступили место преобладанию гибридов с головами животных.

5. Демоническая фаза, представленная неоассирийским и неовавилонским искусством, когда отдельные демоны изображались во всем их ужасе.

Эта последняя фаза развития хорошо согласуется с новой теологией демонически населённого подземного мира в первом тысячелетии до нашей эры. Более того, перемены происходят одновременно с появлением практики возведения во дворцах и храмах монументальных статуй и рельефов магически защищающих существ, а также закапывания их маленьких глиняных изображений в фундаменты. 

Христиане больше не нуждались в демонах-защитниках, и, конечно, новая вера не поощряла опору на прежние религиозные верования. Демонам, наряду со старыми богами, не было места на небесах христианского бога, и поэтому они были низведены до христианского ада. Демоны уже были связаны с подземным миром, и так же, как было легко превратить языческую загробную жизнь в ад наказания, так и сделать демонов агентами этого вечного наказания, а также трудностей и опасностей в течение своей жизни.

Евангелия Нового Завета изображают Иисуса Христа, регулярно изгоняющего бесов из разных людей, а Книга Деяний, Откровение и другие описывают демонов на службе у противника Бога, сатаны. В первом послании Иоанна 4: 1 в Новом Завете автор призывает своих читателей проверять каждый дух, чтобы увидеть, от Бога ли он, и отвергать его, если это не так.

После этого демоны рассматривались только как агенты зла, неспособные на добро, за исключением разве что непреднамеренного служения общему Божьему плану. Пазузу, древняя месопотамская фигура устрашающего вида, был идеальным выбором в качестве антагониста в "Экзорцисте", поскольку аудитория была подготовлена на протяжении почти 2000 лет обучения, чтобы принять древнего бога-демона как инструмент зла. Однако для людей своего времени Пазузу считался защитой и щитом от несчастий в неопределенном и часто пугающем мире.