Третий этап просветительского движения в Германии (70-e гг.) получил название «Бури и натиска». Он представляет собой немецкий вариант европейского сентиментализма, отмеченный ярким бунтарским характером и сильными реалистическими тенденциями. Штюрмеры утверждали равенство всех людей в чувстве, которое выдвигали на первый план в противовес рассудку, потому что видели в нем главную ценность человека. В забитом, униженном бюргере они открыли глубокий внутренний мир. Это был бунт против деспотизма, сословных предрассудков, нравственного подавления человека.
В плане философском штюрмеры выступали против чистого рационализма, противопоставляя ему культ природы и чувства, в котором видели жизнедеятельную основу. Природу они воспринимали как иное, отличное от цивилизации бытие, в котором нет неравенства. Эстетические теории «Бури и натиска» основывались на принципах сентиментализма. Штюрмеры воспитывали бюргерское самосознание, стремились заложить основы национального единства хотя бы в области культуры. Их основной целью было создание национальной немецкой литературы. Отсюда их пристальное внимание к фольклору, к памятникам старины.
Идейным вождем и вдохновителем штюрмерского движения стал выдающийся немецкий философ и писатель Иоганн Готфрид Гердер (1744—1803), основоположник фольклористики в мировом масштабе. Уже в ранних своих работах «О новейшей немецкой литературе. Фрагменты» (1768) и «Критические леса» (1769) он впервые выдвигает принцип исторического подхода к искусству. Поэтому Гердер отрицает всякое подражание, даже прекрасным античным образцам, требует оригинального, самобытного искусства, образцом которого является для него творчество Шекспира («Шекспир», 1773). Он отказывается от одностороннего рационалистического подхода к искусству, требует динамики, чувственной насыщенности поэтической речи.
Большую роль в творческом процессе Гердер отводит фантазии и выдвигает концепцию «самобытного гения», который не только рационально, но и интуитивно познает действительность вне строгих правил и регламентации.
Гердер впервые обратился к сравнительно-историческому изучению культур разных народов и разработал понятие народности. Основой искусства он считал фольклор. Два выпуска его сборника «Голоса народов в песнях» (1778— 1779) явились своеобразной песенной историей народов, в том числе славян и прибалтийцев. Гердер расположил песни не по национальному признаку, а тематически, подчеркивая общность устремлений и чаяний различных народов. В работе «Идеи о философии истории человечества» (1784—1791) мыслитель диалектически подошел к пониманию исторического процесса и доказал, что различные эпохи отличаются национальным и историческим своеобразием; идея единства развития человеческой цивилизации сочеталась у него с мыслью о равноправии национальных культур.
Идеи Гердера легли в основу штюрмерской эстетики, хотя в целом его деятельность выходит далеко за рамки движения «Бури и натиска».
Кроме того, большое влияние на штюрмеров оказала «философия чувства и веры» Иоганна Георза, Гамана (1730—1788). Именно он высказал мысль о том, что художник — «оригинальный гений», интуитивно постигающий мир. Значительное воздействие на штюрмерское движение оказала также поэзия Клопштока с ее бурной эмоциональностью, интересом к древне-германской истории, антидеспотическим пафосом.
Теоретики «Бури и натиска» предъявили особые требования к художественному творчеству, и прежде всего — необходимость постановки общественных тем, борьбы за «естественные права» индивида. В их сочинениях появился новый герой — яркая, сильная личность, «бурный гений», наделенный страстным стремлением к действию (их привлекают титанические характеры, подобные Прометею, Фаусту). Бунтарское по духу штюрмерское движение оставалось индивидуалистическим: в раздробленной Германии возможно было требование борьбы за права отдельной личности, но не за утверждение прав всего третьего сословия. Поэтому герои «Бури и натиска», одаренные личности, всегда находились в разладе с окружающим миром и были обречены на гибель.
Штюрмеры провозгласили абсолютную свободу творчества, полностью отрицая всяческие правила (что было причиной несценичности многих их драм). Их языку свойственны особая напряженность, страстность (он призван был отразить строй души «бурного гения») и в то же время демократичность, использование диалектов и просторечия. Самая яркая примета штюрмерского стиля — контрастное сочетание высокой патетики и обыденно-разговорной речи.
В начале 70-х гг. формируется несколько центров «бурных гениев»: во Франкфурте и Страсбурге Гердер и молодой Гёте объединяют вокруг себя «рейнских гениев» (Клингер, Лещ, Гейнзе и др.); в Геттингене образуется «Союз рощи» — кружок поэтов — поклонников Клопштока (братья Штольберги, Гельти, Фосс и др.).
Одним из самых ярких «бурных гениев» был Фридрих Максимилиан Клингер (1752—1831). Его драма «Буря и натиск» (1776) и дала название всему движению. Клингер явился также автором цикла восьми социально-философских романов, наибольшую известность из которых получил «Фауст, его жизнь, деяния и низвержение в ад» (1790). Изображая странствия героя по Германии, Франции, Италии, писатель воссоздает картину чудовищной феодальной действительности.
Крупнейшим поэтом геттингенского союза был Иоганн Генрих Фосс (1751 —1826), в творчестве которого отразились демократические тенденции. Наиболее значительными из созданного Фоссом являются идиллии, в лучших из которых он без тени идеализации рисует тяжкий труд крестьянина («Крепостные», 1775; «Вольноотпущенники», 1775).
Особенно ярко левое крыло штюрмерского движения представляли поэт Готфрид Август Бюргер (1747—1794) и политический журналист Христиан Фридрих Шубарт (1739—1791), издававший в Швабии «Немецкую хронику» — самую радикальную газету Германии. Десять лет (1777—1787) провел Шубарт в заключении в крепости Гогенасперг, брошенный туда по приказу герцога Вюртембергского. В тюрьме написаны его политические стихи, гневная антифеодальная поэма «Гробница государей» (1779). Бюргер, один из самых крупных поэтов «Бури и натиска», был близок геттингенцам. Он явился создателем немецкой литературной баллады.
Корни лучших баллад Бюргера («Граф-разбойник», «Сон бедной Зусхен», «Дикий охотник») уходят в народное творчество. В самой знаменитой его балладе «Ленора» (1773), мастерски переведенной на русский язык В. А. Жуковским, народный фантастический сюжет о мертвом женихе связан с недавним прошлым — Семилетней войной. Устами Леноры поэт выразил протест народа против войны, его надежду на счастье.
Самыми талантливыми представителями движения «Бури и натиска» были молодые Гёте и Шиллер, с именами которых связан и заключительный этап Просвещения в Германии.
Четвертый этап в истории литературы немецкого Просвещения (90-е гг.) получил название «веймарского классицизма» (по названию г. Веймара, где поселились Гёте и Шиллер). В этот период нашло выражение разочарование в бунтарстве, понимание невозможности в условиях Германии реальной борьбы со злом. Гёте и Шиллер убеждаются в том, что действовать возможно только в сфере искусства. Взамен идеи политического переустройства они выдвигают идею эстетического воспитания человека, преобразования действительности средствами искусства. В конечном итоге «веймарский классицизм» — программа просветительского гуманизма, грандиозная попытка преодолеть немецкое убожество «изнутри».
В области эстетики «веймарский классицизм» основывался на признании демократического идеала античной красоты, на реалистической эстетике Лессинга, на достижениях школы чувствительности. Искусство должно не просто воссоздавать природу, но преображать ее, постигать художественную правду. В связи с этим особое значение приобретает идея гармонического единства формы и содержания (не случайно этот этап в творчестве Гёте и Шиллера вошел в историю литературы как «художественный период»).
Решающее влияние на формирование эстетики «веймарского классицизма» оказала винкельмановская концепция античности. Обращение к античности не означало у веймарских классиков прямого подражания, заимствования сюжетов. Опираясь на античные образцы, они писали о современности, ее проблемах, сочетали тенденции классицизма с шекспиризацией, глубоким и всесторонним исследованием характеров.
В сущности, «веймарский классицизм» имеет лишь внешнее сходство с классицизмом. По сути своей — это особый вариант просветительского реализма, отмеченный стремлением к универсально-философскому осмыслению действительности. И хотя мечта «веймарского классицизма» о свободном и гармоничном человеке в совершенно несвободном, дисгармоничном мире была утопичной, именно она позволила создать произведения огромного эстетического и воспитательного значения.