Обучение писцов в древнем доме табличек Месопотамии

В восемнадцатом веке до нашей эры один из учеников младших классов на территории нынешнего Южного Ирака был настолько расстроен упражнением по лексике, что поднял глиняную табличку, на которой писал, поднёс её к губам и прикусил. Отпечатки его зубов остались в углу этой таблички, которая была найдена почти четыре тысячи лет спустя при раскопках древнего города Ниппур, части огромной Вавилонской империи, построенной вдоль берегов рек Тигр и Евфрат. Глина, которую эти реки наносили на окружающие равнины, со временем стала основой для письменности, которой пользовались цивилизации, населявшие Месопотамию в древности, в том числе и вавилоняне.

Известная как клинопись из-за характерных клиньев (cuneus означает "клин" на латыни), эта система письма сохранила сотни тысяч примеров жизни в древней Месопотамии, от дипломатических размолвок царских особ до чеков на пиво, от сборников законов до колыбельных песен.

Изначально клинопись была разработана как инструмент для ведения записей в конце четвёртого тысячелетия до нашей эры и сначала использовалась для записи шумерского языка, а в последней половине третьего тысячелетия до нашей эры была адаптирована для записи неродственного аккадского языка. После падения последней шумерской династии, около 2000 года до н.э., политический ландшафт древней Месопотамии уступил место аккадоязычным вавилонянам на юге и их ассирийским соседям на севере. Их общее интеллектуальное наследие, ограниченное школами и профессиональными научными сетями, поддерживало шумерский язык ещё долго после жизни его последних носителей.

"Школьник, где ты был так долго?" - гласит первая строка "Школьных дней" (Эдуба А), литературного произведения, написанного на шумерском языке. В Ниппуре были обнаружены десятки фрагментарных копий этого текста, сделанных учениками, и в них сохранилась история о вымышленном мальчике, который ходит в эдубба, что в переводе означает "дом табличек" или "школа". Эта работа рассказывает мало о реалиях жизни в школе и больше о типах историй, включённых в учебную программу писцов, но, тем не менее, она даёт некоторые намёки на жизнь учеников.

Мать собирает для ученика обед из "двух хлебов", а школьная учительница читает ему слова, чтобы он переписал их на табличку. Этот обыденный список занятий принимает мрачный оборот примерно через двадцать строк, когда сердце ученика охватывает страх перед перспективой побоев за такие мелкие промахи, как неаккуратное письмо или плохое знание шумерского языка. "Я пренебрёг искусством писца", - сокрушается он. "Я оставил искусство писца". Однако учитель продолжает хвалить его, называя "возвышенным" и "героем". В "Школьных днях" прославляются дары грамотности и мудрости, которые даёт образование, а заканчивается она восхвалением Нисабы, богини письма и божества-покровителя писцов.

Похожая шумерская история, названная современными учёными Eduba R (Регламент E-duba), представляет собой диалог между учителем и учеником, которого просят пересказать школьные правила. "Если бы ты спросил меня о правилах школы, - отвечает ученик, - я бы говорил от восхода до заката!" Последующие разделы дают представление о повседневных задачах школьного обучения, например, о том, как ученики расплющивают свои глиняные таблички, прежде чем писать на них, и, в конце концов, смачивают их для повторного использования.

Как и любое литературное произведение, "Школьные дни", "Eduba R" и подобные рассказы должны были черпать некоторые элементы из реальности, включая очевидный факт, что вавилонские ученики изучали шумерский язык, к тому времени давно мёртвый.

По словам Агнеты Лассен, которая, будучи куратором Йельской вавилонской коллекции, посвятила свою карьеру истории и наследию древней Месопотамии, "почти четыре тысячи лет назад люди думали о сохранении культуры и активно сохраняли свои знания для будущих поколений".

"Школьные дни", " Eduba R " показывают, что школы писцов оставались верны шумерскому языку, несмотря на растущую временную пропасть между его древними носителями и более поздними учениками, которые изучали эти истории. Однако в остальном трудно отделить вымысел от факта. Истории могут преувеличивать элементы жизни в эдубба для дидактического эффекта или юмора, и, возможно, они настолько же затемняют, насколько освещают реалии обучения письму на глине. Даже если современный читатель примет детали этих историй за чистую монету, они неизбежно сведут образование в древней Вавилонии к опыту горстки архетипических учеников.

Дом, найденный среди руин Ниппура, был известен в середине двадцатого века как дом F. В археологических отчётах групп раскопок из Пенсильванского университета и Восточного института Чикагского университета было отмечено, что этот дом имел небольшой двор, окружённый тремя маленькими комнатами и одной большой задней комнатой, которая могла быть дополнительным двором. Это глинобитное строение ничем не выделялось, пока не подсчитали количество глиняных табличек, некоторые из которых были целыми, но многие разбитыми, найденными в его стенах.

По словам Элеоноры Робсон, ведущего исследователя истории знаний в древней Месопотамии, "таблички были встроены в сам пол, стены и мебель комнат", что делает дом эдуба таковым в прямом смысле этого слова.

Таблички, найденные в доме F и в подобных зданиях по всей Южной Месопотамии, позволили реконструировать каждый этап обучения писцов в Вавилонии XVIII в. до н.э., от первого клина ребёнка до копии рассказа "Школьные годы" более продвинутого ученика.

Некоторые из табличек показывают первые попытки детей писать клинописью, используя тростниковый стилус для нанесения одного клина или знака снова и снова на сплющенную массу влажной глины. Линии могли быть неровными или знаки слишком большими для размера таблички. Отпечатки пальцев и следы ногтей прерывали неаккуратные треугольники, что наводит на мысль о том, что некоторые из этих молодых студентов пытались стереть свою работу или ещё не научились держать табличку так, чтобы пальцы не оставляли на ней следов.

Письменность в древней Месопотамии возникла как инструмент учёта в конце четвёртого тысячелетия до нашей эры в Уруке. Наряду с ранними бухгалтерскими записями писцы составляли тематически упорядоченные перечни знаков, встречающихся в их повседневной работе, чтобы стандартизировать и обучить зарождающуюся письменность. Учёным ещё многое предстоит узнать об этих ранних списках, от точного значения знаков до их философского значения. Ясно лишь то, что списки стали основой обучения писцов и научной деятельности до последних лет существования клинописи, где-то в первые несколько веков новой эпохи.

Табличка с отметками зубов из Ниппура сохранила нечто большее, чем зубные записи расстроенного - или, возможно, испытывающего давление со стороны сверстников, - ребёнка. Она также сохранила часть лексического текста, известного как Proto-Ea, в котором перечислены шумерские знаки и их произношение. Такие списки сохраняли и обучали правильному использованию клинописных знаков и лексики, которые ученики должны были освоить задолго до того, как они могли перейти к чему-то вроде "Школьных дней". Иногда учитель переписывал список на левой стороне таблички, чтобы ученик повторил его на правой стороне, или писал упражнение на одной стороне таблички, чтобы ученик переписал его на обратной стороне. Студенты копировали списки богов, профессий, частей тела и многое другое, чтобы изучить элементы системы письма и языки, которые использовались для записи. Более продвинутые списки даже использовали многочисленные смысловые слои клинописных знаков для обучения аналоговому мышлению наряду со словарным запасом.

Поскольку подавляющее большинство клинописных текстов не подписано, о личности учеников эдубба второго тысячелетия до нашей эры известно не так много. В таких сочинениях, как "Школьные дни", рассказывается о вымышленных мальчиках, читающих с табличек и избегающих побоев, но есть свидетельства того, что и девочки обучались на писцов. Примерно в то же время, когда Дом F использовался в качестве школы, отрывок списка, очень похожего на Proto-Ea, был написан на глине, вероятно, в городе Сиппар, расположенном примерно в 160 км к северо-западу, где община женщин, известных как надиту, жила при храме Эбаббар, посвящённом поклонению богу солнца Шамашу. Последние строки этого упражнения гласят: "Рука Белти-реминни, женщины-писца".

Школьные таблички, найденные в домах надиту, свидетельствуют о том, что эти женщины были грамотными и проходили обучение в соответствии со стандартными школами писцов, чтобы обслуживать административные нужды храмовой общины. Сохранившиеся источники свидетельствуют о том, что девочки обучались письму в гораздо меньшем количестве, чем мальчики, и только несколько сохранившихся школьных текстов начала второго тысячелетия до н.э. подписаны информативной, хотя и безличной, надписью "рукой женщины-писца". Самым первым названным автором была женщина по имени Энхедуанна.

В одном из текстов приводится двадцать три задачи, связанные с "маленьким каналом". Для их решения учащиеся должны были рассчитать измерение времени, размеры каналов и даже заработную плату копальщиков. Учитывая размеры канала, учащиеся определяли, сколько дней потребуется на его рытьё, или, наоборот, учитывая количество дней, затраченных на рытьё канала, вычисляли его размеры. В других задачах они учились вычислять площади треугольников, трапеций и кругов, что, скорее всего, послужило основой для работы, связанной с измерением площади полей.

На одной из табличек в центре нечётко изображён круг с цифрами, расположенными в разных местах вокруг него. Прямо над ним изображено число три, которое современные учёные считают приближённым значением числа "пи" почти четырёхтысячелетней давности. На другой табличке похожей формы изображён точный расчёт квадратного корня из двух и диаграмма, свидетельствующая о знании теоремы Пифагора более чем за тысячелетие до его рождения. Хотя уравнение в том виде, в котором мы его знаем, нигде не записано на глине, есть свидетельства того, что вавилоняне понимали его принципы и применение.

Одна из табличек, известная как Плимптон 322 по имени одного из её современных владельцев, за последние несколько десятилетий несколько раз попадала в заголовки газет, поскольку демонстрировала знание теоремы вавилонянами. В каждой колонке таблички перечислены числа, в том числе целые, которые удовлетворяют формуле a2 + b2 = c2. Чтобы выяснить назначение таблички, Робсон рассмотрела её математическое содержание, а также исторический и интеллектуальный контекст в своей книге "Математика в Древнем Ираке", изданной в 2008 году. Она пришла к выводу, что это, скорее всего, "список пар взаимно обратных чисел", составленный с использованием основных методов, которым обучали в школах писцов.

На заключительном этапе обучения писцов появились более сложные задания, включая пословицы, шуточные юридические контракты и, в конечном итоге, произведения шумерской литературы, такие как "Школьные дни", "Eduba R" и "Сотворение кирки". Такая литература во многом является продуктом обучения писцов, которое требовало от студентов воспроизведения этих текстов различными способами. Пословицы служили запоминающимися инструментами для обучения студентов не только морали, но и более продвинутой шумерской лексике. В эти сборники изречений вложены ассоциации слов, визуальные и фонологические каламбуры и другие инструменты, помогающие учащимся по-настоящему овладеть языком и системой письма. Шумерские пословицы, включая пословицы о самом шумерском языке, возвращают к фундаментально двуязычному характеру образования в древней Вавилонии.

Глиняные таблички из древневавилонских школ увековечивают не только то, что ученики должны были выучить и как они это делали. Они оставили следы самих учеников, включая иногда даже их имена, как в случае с писцом Белти-реминни, и намекают на то, как могла выглядеть их жизнь в школе. Тексты, которые ученики переписывали в школе, не предназначались для потомков, хотя они сохранились в таких количествах и подробностях, что иногда кажется, будто их специально оставили для будущих учеников, стремящихся собрать воедино истории своих древних сверстников.

Они много работали, теряли терпение, нервничали и, возможно, даже скучали. Если верить произведению" Школьные дни ", то ученики, которые переписывали эту работу, наверняка имели представление о важности своего образования. "Сидя на почётном месте", учитель восхваляет преданность мальчика и "с радостным сердцем" предсказывает ему светлое будущее: 

Помимо того, что "Школьные дни" помогали ученикам выучить шумерский язык, они могли напомнить им, что превращение из трусливого ученика в возвышенного писца и поборника богини Нисабы стоит затраченных усилий. На этом пути их каракули, комки глины и даже следы укусов напоминают людям, что чем больше всё вокруг меняется, тем больше остаётся неизменным. Хотя образование сильно изменилось с тех ранних моментов, запечатлённых в глине, некоторые общие черты продолжают связывать нас, спустя четыре тысячи лет, с вавилонским ребёнком, который укусил табличку.