Легенды о короле Артуре: Правда или вымысел? Часть 2

В 1191 году монахи аббатства Гластонбери выкопали пару скелетов на своём кладбище и представили их как останки короля Артура и королевы Гвиневеры — хитрый обман, чтобы привлечь в аббатство туристов.

Одним из истинно верующих был король Эдуард I. В 1278 году монарх посетил место захоронения в Гластонбери и приказал выкопать останки, отчасти для того, чтобы развеять веру некоторых кругов в то, что герой Джеффри был сверхчеловеком и всё ещё жив — и, таким образом, потенциально мог бросить вызов Эдуарду за право на трон. «Там в двух гробах были найдены кости упомянутого короля дивной величины и кости Гвиневры дивной красоты», — писал местный наблюдатель. После этого останки короля и королевы завернули в шёлк, наложили на них королевскую печать и вернули в могилы.

Монастыри и королевские дворы купили более 1000 экземпляров рукописи Джеффри, что сделало её самым популярным текстом в средние века после Библии. Ричард Барбер, исследователь Артура из Сассекса, лично разыскал 235 сохранившихся копий. Он мог бы найти и больше, но когда Генрих VIII закрыл монастыри страны в 1530-х годах во время своего разрыва с римской церковью, «многие из них были разорваны и использованы для упаковки пирогов», — говорит Барбер.

Тем временем легенда об Артуре пересекла Ла-Манш и направилась во Францию благодаря чрезвычайно влиятельному французскому поэту XII века Кретьену де Труа. Де Труа изобрёл сэра Ланселота, Камелот и Святой Грааль, который он описал как «сосуд», используемый Иисусом на Тайной вечере.

Рукописи, пересказывающие миф об Артуре, стали настолько распространены, что их часто выбрасывали и перерабатывали, и не только как бумагу для упаковки пирогов. В комнате редких книг в Центральной библиотеке Бристоля в 2019 году один из коллег Лии Тетер, специалиста по средневековью из Бристольского университета, обнаружил вклеенным в кожаный переплёт одного из четырёх томов, написанных французским философом Жаном Жерсоном и напечатанных в Страсбурге в конце 15 века: семь пергаментных страниц рукописи, написанных на старофранцузском языке и датируемых примерно 1250 годом. Эти страницы были переработаны в качестве защитного наполнителя внутри более нового тома —это показывает, как легенда об Артуре претерпела изменения и украшения по мере того, как распространялась по Европе, вводя новых персонажей, развивая сюжетные линии и отражая нравы и культуру различных обществ, в которых она появилась. Семь страниц взяты из серии французских рассказов, известных как цикл Вульгаты, и представляют собой одну из старейших известных адаптаций сказок Кретьена де Труа.

В пергаменте тысячелетней давности имеются упоминания о «Мерлине» и «Говэне» — французском написании имени «сэр Гавейн». Здесь, по словам Тетер, Мерлин консультирует Артура по военной тактике, ведёт атаку, используя знамя дракона, извергающего настоящий огонь, и вступает в любовную связь с Вивианой, также известной как Владычица Озера, королевой фей, придуманной де Труа и получившей дальнейшее развитие у более поздних французских писателей. Эта версия, по словам Тетер, «более целомудренна», чем стандартные французские средневековые рассказы об отношениях, в которых описывается заклинание, написанное на паху Вивианы, которое не позволяет мужчинам спать с ней; в этой ранней версии заклинание написано на её кольце и не даёт мужчинам «говорить» с ней.

Другие писатели добавили свои штрихи к истории Артура и канонизировали его место в истории литературы. Томас Мэлори, член британского парламента и жестокий преступник, который, вероятно, написал «Смерть Артура», отбывая срок в тюрьме Ньюгейт за грабёж или изнасилование, создал окончательную версию истории «Меч в камне». По его словам, Артур-подросток отвечает на вызов, написанный на камне: «Тот, кто вытащит этот меч из этого камня по праву является королём всей Англии». Четыре столетия спустя Альфред, лорд Теннисон, в «Идиллиях короля» описал мучительный романтический треугольник с участием Артура, Ланселота и Гвиневеры, который разлучил рыцарей Круглого стола. Теннисон также замкнул историю. Викторианский поэт описал волны Бристольского пролива, несущие младенца Артура, брошенного потерпевшего крушение, к берегу Тинтагеля. Там Мерлин прячет его в гроте, теперь известном как Пещера Мерлина, чтобы защитить его от врагов отца, Утера Пендрагона. Как и с самого начала, Артур оставался источником легитимности для правящей элиты Великобритании.

В то время как раннесредневековые легенды стремились благосклонно отнестись к говорящим на кельто британцам, монархи Тюдоров, пришедшие к власти в конце 15 века, объявили Артура своим прямым предком, получив от него право управлять нацией. Генрих VII даже крестил своего сына принца Артура. А для писателей он оставался идеальным сосудом, в который они могли вливать свой социальный комментарий. Теннисон, писавший во время потрясений промышленной революции, изображал Артура как фигуру моральной стабильности и уверенности, тогда как Гвиневра, в свете викторианской морали, была прелюбодейкой, чьи проступки способствовали общей болезни общества. Тетер указывает, что эластичность повествования уходит своими корнями в средние века: «Истории передавались устно и через рукописи, а это означает, что нет двух одинаковых версий. На самом деле невозможно определить «оригинальную» версию Артура. Привлекательность Артура заключается и всегда была именно в его множественности».

В Тинтагеле и его окрестностях легенда об Артуре Джеффри Монмутского продолжает привлекать паломников в царство короля. Крепость графа Корнуолла 13-го века принимает 250 000 туристов в год, в том числе 3 000 в день летом. Многие, говорит Уин Скатт, «верят, что видят замок короля Артура». Критики говорят, что компания English Heritage подпитывала это заблуждение с тех пор, как два десятилетия назад захватила это место. В 2016 году двести корнуоллских историков раскритиковали группу за то, что она превратила замок в «тематический парк сказок», установив китчевые памятники, такие как барельеф Мерлина, высеченный в камне рядом с гротом.

Атмосфера тематического парка переносится в современную деревню Тинтагель на материковой части Корнуолла. Посетители могут переночевать в огромном отеле Camelot Castle, поискать сувениры в сувенирном магазине Pendragon или купить пинту пива и корнуэльский пирог — традиционный пирог в форме полумесяца с начинкой из мяса — в гостинице King Arthur’s Arms Inn. Тем временем гиды в Северном Корнуолле рекламируют несколько мест, утверждая, что эти места, возможно, когда-то посещал король Артур и его рыцари.

Есть пара загадочных символов лабиринта, высеченных на камне в лесу, предположительно в эпоху ранней бронзы (скептики говорят, что это подделка, сделанная студентом в 1930-х годах); каменная ограда эпохи неолита на жуткой пустоши Бодмин, которая, как говорят некоторые, была церемониальным местом эпохи короля Артура; и Сент-Нектанс-Глен, замшелый водопад, где, как говорят, рыцари Артура очистились перед тем, как отправиться на поиски Святого Грааля. Мэтт Уорд, менеджер St. Nectan’s, а ранее управляющий недвижимостью в замке Тинтагель, говорит, что он убеждён в истории Артура что-то есть.

Примерно в пяти милях к юго-востоку от Тинтагеля находится деревня Слотербридж, которая сама претендует на легенду об Артуре. Джо Парсонс и его семья владели здесь обширными лугами и лесами на протяжении трёх поколений; он утверждает, что это было место битвы при Камланне — последней битвы короля Артура. Джеффри Монмутский описал битву как фатальную схватку между королём Артуром и его племянником Мордредом, поднявшим против него восстание. «Артур был полон душевных страданий из-за того, что Мордред так часто ускользал от него, — писал Джеффри. «Не теряя ни секунды, он последовал за ним в ту самую местность, достигнув реки Камланн, где Мордред ждал его прихода».

Колонна, известная как Камень Слотербриджа, по-видимому, могильный знак, имеет надписи на латыни и огаме, ирландском письме, существовавшем в Средневековье. Корнуоллский историк Ричард Кэрью в своем обзоре Корнуолла 1602 года был первым, кто задокументировал эту плиту, отметив, что «старейшины поблизости покажут вам камень, на котором написано имя Артура». Некоторые утверждают, что последние слова стёртой надписи когда-то читались как Latinus hic iacet filius Merlini Arturus, или «Здесь лежит Латинус, сын Артура Великого». Однако большинство читали его как нечто более прозаическое: Филиус Магари, или «сын Магари».

Парсонс предполагает, что в 537 году нашей эры король-воин по имени Артур правил владениями в Корнуолле, центр которых находился в крепости Тинтагель и охранялся по его границам полдюжиной крепостей на холмах железного века, которые стоят до сих пор. Затем захватчики — возможно, саксы, возможно, отколовшаяся от британского племени Артура — пересекли Бодминскую пустошь и направились на запад по болотистой местности к реке Верблюд. Он предполагает, что в месте брода, где Верблюд впадает в реку Алан, захватчики встретились с людьми Артура в эпической схватке.

Парсонс перечисляет доказательства, которые, по его словам, подтверждают этот сценарий: рядом с камнем короля Артура есть упоминание о соседней деревне 1086 г. н.э.  под названием Тремордред, в своём названии имеющая отсылку к племяннику Артура; тот факт, что река Кэмел впадает в реку Алан на его территории, образуя Камланн (на Британских островах есть несколько других рек с похожими названиями); и множество археологических свидетельств, которые, по его словам, были найдены здесь в 19 веке. «Шпоры, боевые принадлежности, наконечники стрел, части конской сбруи, другое оружие». По его словам, кладезь материалов был доставлен в музей Корнуолла, «а затем исчез».

Но Николас Хайэм, посвятивший большую часть своей карьеры тщательному анализу утверждений об историчности Артура, рассматривает историю Камланна как ещё одну небылицу, составленную из благовидных «доказательств». По его словам, он был студентом Манчестерского университета в начале 1970-х годов, когда «археология и история бурлили» попытками уважаемых ученых доказать, что король Артур действительно существовал.

В 1960-х годах Лесли Олкок, археолог из Университета Глазго, провела раскопки в замке Кэдбери, крепости на холме бронзового и железного веков в графстве Сомерсет в Англии, которая долгое время считалась сторонниками Артура настоящим Камелотом. Олкок настаивала на том, что была «агностиком» в вопросе о том, действительно ли жил Артур, но открытия прекрасных фрагментов средиземноморской керамики, подобных тем, что были найдены в Тинтагеле, а также обширных укреплений подогрели интерес, и археолог написала книгу в 1972 году под названием «Был ли это Камелот?»

В следующем году английский историк по имени Джон Моррис, который специализировался на Британии эпохи Римской империи и Средневековья, сослался на внезапное появление имени «Артур» в отчётах шестого века как на доказательство существования великого воина-героя.

Затраты времени и энергии, которые учёные вложили в вопрос о том, действительно ли жил Артур, — не говоря уже об огромной популярности сказок об Артуре на протяжении веков — позволяют предположить, что эти поиски выходят далеко за рамки узкого академического интереса. Почему загадочные ссылки в кельтских текстах 1500-летней давности так заманчивы? Может быть, это способ преодолеть будничную реальность и соединиться со славным прошлым и возможностью того, что глубоко в глубине веков по земле ходили гиганты?

Уин Скатт, со своей стороны, пока не готов списывать со счетов короля Артура. Четыре года, которые он провёл, работая на Тинтагеле, произвели на него впечатление «необычайной природы» этого анклава Тёмных веков. В то время, когда большинство британцев изо всех сил пытались найти кухонную утварь, жители Тинтагеля использовали тигли для ковки металла, писали на плитах кельтские письмена и контролировали сельскохозяйственное производство на значительной территории. Поселение было хорошо защищено от мародерствующих банд, которые преследовали материк: Джеффри Монмутский заметил, что всего горстка воинов, стоящих на узком перешейке, могла бы отразить армию. По словам Скатта, нетрудно представить себе харизматичного лидера, который поднялся бы здесь, чтобы защитить северный Корнуолл от саксонских захватчиков, или представить, что его подвиги войдут в фольклор шестого века и будут переданы рассказчиками Джеффри и другим летописцам. «Мы знаем, что это был центр силы, — говорит он. «Но чья это была сила? Это навсегда останется загадкой».