От автора к прототипу героя:
Письмецо в конверте, погоди, не рви:
Посвящаю тебе, мой Герой,
укротитель
дней моих суровых на РАБоте.
Без тебя я бы точно не выжила в этом аду.
Хотя ради тебя одного я и подписалась на этот ад…=))
Имя твоё здесь писать не буду…
Дабы не подставлять ни тебя, ни твою
жену, ни себя.
Узнаёшь себя по реальной Заре,
нашей общей подруге,
когда возьмёшь Книгу в руки.
Прообраз Савелия из "Покровительницы змей" — это тоже ты!
P. S. Помню, люблю, скучаю,
Мой Несбыточный
Нарушитель покоя…
И в сладких сказках бегу к тебе.
По традиции,
все герои из жизни, приукрашенные…
Там, за белой pекой,
Под пpошлогодней листвой
Я найдy твои следы
Идy … за тобой
Идy…
Я не забyдy этy боль,
Я не забyдy стыд и стpах,
Когда я камнем падал вниз
В тобою данных оpденах
ПРИПЕВ
Безмолвной тенью на стене
Застынy я в немой тоске
Сбежала капля по стеклy
Сyхие листья на снегy
(ТАНЦЫ МИНУС - ИДУ)
I
Севиль жила одна красиво и богато в старинном особняке на улице Ванили и Корицы. Вышивала панно, рисовала, всё это продавала избалованным коллекционерам. Натуральная блондинка с голубыми глазами, натуральными кудрями до пояса, хотя в натуральность её волос, фигуры и честность заработка никто не верил.
И забрела как-то к гадалке по имени Зара. Как её любимая певица Зара! Вот совпадение. Совершенно случайно перепутала салон с книжным, но зайдя однажды, забыть уже не смогла. Разговорились.
— Мне чего-то не хватает… — разоткровенничалась она перед этой располагающей дамой. — Вроде и друзья, и работаю сама на себя, но как-то… всё пресно.
Зара тут же поняла, что не хватает МУЖА.
Разложив перед Севилью карты Таро, в которых та ничего не понимала, Зара напророчила всё с точностью до магазина. Иди туда, устраивайся и встретишь там принца. Севиль была слегка обескуражена, но гадалке полностью поверила. И даже тот факт, что салон был по соседству, скорее обрадовал девушку — можно будет брать консультации и просто видеться.
Когда настал её первый день работы, Севиль действительно сразу же покорил Габриель. Такой красивый, яркий брюнет, качок и так внимателен к новенькой, словно её и ждал. Время с ним полетело незаметно.
Начались магические чудеса. Когда толпа грузчиков и охранников, как всегда, начала охотиться за красоткой, Габриель всегда появлялся рядом, их с Севилью окружал столп света и отбрасывал на несколько метров зевак.
Раньше она была катастрофически брезглива, но Габриель источал тонкий приятный запах древесины, дыма от костра…
Её татуха в виде кровавого иероглифа вдруг вспыхныла пламенем. Она смутно вспомнила, что, когда делала тату, не заморачивалась особо над значением, и мастер набил ей банальщину "Вечная любовь к Габриелю". А имя — случайное, тогда…
II
Жизнь в этом магазине стала адом для девушки, когда директриса Белли, толстая, обрюзгшая, с бельмом на глазу и торчащими в разные стороны, как кривой ирокез, патлами, не простила Севили, что та стала всеобщей любимицей и ненарочно сместила её с трона. Она не утруждала себя даже здороваться с Севилью. Всегда, если та осмеливалась прийти в кабинет, Белли делала вид, что очень занята. Заваливала юную и неопытную девушку сложнейшими заданиями. Не гнушалась и мелкими пакостями: списать на Севиль всю просрочку и брак, лишив её пол-зарплаты., подбросить плесень ей в обед.
Севили было как-то всё равно. Она была в себе уверена, на провокации не велась, а свою еду стала просто держать при себе. Её интересовал лишь Габриель. Коллеги тоже боготворили их зарождающуюся пару.
Хотя одна попытка разлучить всё же была. Охранник, влюблённый, как весь мужской коллектив, но с гнилыми торчащими изо рта зубами, с проплешинами в реденьких волосах, однажды подслушал личные подробности из разговора с подругой и состряпал на Севиль компромат. Не прокатило. Тогда остряпал в фотошопе себя и Севиль, целующиеся в губы, но и это не сработало. Севиль и Габриель месяц хохотали над тем, как она вышла на фальшивке.
Габриель водил её в красивые рестораны и на выставки да Винчи, он читал ей её любимые ужасы на ночь, оставаясь в особняке в гостях. Заботился, чтоб она не забыла надеть шапку. Всё было похоже на зарождающуюся сказку… только в один самый кошмарный день она узнала, что он женат. Возможность очередных подстав исключалась — он сказал сам. Сболтнул лишнее.
Вроде бы Севиль даже по началу не сильно расстроилась… Она сама не торопилась замуж, ей требовалось больше сильное плечо. Даже вроде довольная собой, что не закатила истерику, как большинство женщин ей в подмётки не годящиеся, она ушла спокойно дальше работать. Выставлять пиво на полки.
Неожиданно 13 бутылок шампанского с треском выстрелило. Сами. По камерам проверили. Пробки полетели аккурат в дешёвые лампочки, и на полдня пивной отдел остался без света. Но это цветочки! Ягодки начались, когда осколок разбитой лампы перелетел через весь магазин и попал прямиком в здоровый глаз Белли. К счастью, или к сожалению, она успела отскочить и закрыть глаз рукой, а осколок впился ей в руку.
Кровь, скандал, больницы на месяц, офтальмологи. Зато весь магазин выгородил Севиль и сказал ей спасибо, за то, что убрала тирана.
Но ей не сразу поверили. Только после просмотра видеосъёмки. Габриель один поверил сразу же, даже таинственному полёту пробок и осколков. Он утешал её, обнимал, и в этих объятиях она даже забыла о том, что услышала накануне. Она плакала больше от жалости к директрисе, ведь сама не знала, как всё это произошло.
Напоследок (естественно, когда Габриель оставил успокоенную Севиль и пошёл дальше работать), на неё напала уборщица, затащила в подсобку, где нет камер, и захотела окунуть лицом в ведро, за то, что в магазине теперь натекло море шампанского. Нерусская уборщица, подруга Зары, что всегда была так добра к Севили…
Севиль и тут не желала отвечать злом на откровенное предательство. Она не привыкла. Она просто ужасно испугалась. И тут неожиданно "море" из шампанского, на котором они боролись, закипело и выжгло плитку. Тут же повырастали гигантские кислотно-зелёные поганки и стали душить уборщицу. Севиль попыталась разжать "объятия", но кипящее море тогда превратилось в кислоту и обезобразило лицо предательницы.
На вопли уже опять сбежался весь магазин, но тут грибочки и кислота тут же исчезли, оставив всё как было: замахивающуюся на Севиль уборщицу, правда, уже с изуродованным лицом. В отсутствии директрисы её замы, не поддерживающие её политику в отношении Севили, разбираться особо не стали — выгнали уборщицу, сочтя сумасшедшей и покалечившей себя.
III
В отсутствие Габриеля, уехавшего в командировку, его жена Молли, толстая, уродливая и прыщавая тётушка, проснулась со своим бегемотиком-любовничком от резкого звука. Ей-богу, увидь бы эту "сладкую" парочку Севиль, она бы долго хохотала. Любовничек ни в чём не уступал красавцу Габриелю — ни в манерах, ни в силе, ни в росте, ни в уме.
На окне треснуло стекло и холодный ноябрьский ветер ворвался в комнату, прямо к разгорячённым, раздетым любовникам. Молли противно взвизгнула взвизгнула и спряталась под одеялом целиком, отобрав его у ловеласа.
Но в окно всё равно прилетел сгусток плазмы, в котором переливались разноцветные блики, как искры на вечернем платье. Страшно красиво! Ловелас так и остался сидеть в странной позе и с открытым ртом.
В плазме нарисовались кровавые иероглифы , значение которых никто из присутствующих не понял, вспыхнули пламенем, вскипевшая кровь закапала на супружеское ложе, оставляя ожоги на телах любовников и дыры на постели.
— Оставь Габриеля в покое! — закричало нечто из шара тоненьким голоском. — Оставь его той, кто любит… Тебе он не нужен!
— НЕТ! — завопила в ответ Молли. — Севиль!! ТЫ ЧО ПРИПЕРЛАСЬ??
Замечательная дамочка, как оказалось, знала о существовании некоей Севили. И приняла чудо-облако за саму Севиль.
Облако плазмы зашипело, ощерило и гневным голосом объявило, что знает ВСЁ. Не только о многочисленных изменах Молли Скотт (тут уж ловелас добавил ей пинка и так же истерично принялся одеваться), но и о шантаже. Понавесив на мужа все свои кредиты, дамочка клялась и божилась, что исправится, а сама… снабжала любовничков-наркоманов и покуривала с ними.
Такого пронзительного воя многоквартирный дом ещё не слышал. Обличённая наркоторговка кидалась в плазму мебелью, посудой, пока не прибежали соседи, скрутили несчастную и отправили в психушку.
Соответственно, никакой плазмы уже в помине не было, только прожжёные в постели дырки, но их приняли за сигаретные. Только Молли продолжала вопить о плазме, блёстках, проклятой ведьме Севили, связываемая санитарами.
Зато сама Севиль, которую так поносила Молли, вообще понятия не имела, что всё это время происходила в доме Скоттов. Она дорисовала пять картин, дочитала Лавкрафта и сейчас лениво гоняла перед сном монстров джойстиком на приставке.
Севили в эту вроде вполне благополучную для неё ночь снились кошмары. Грабитель из игры ворвался в её дом, пытался её убить, а она кричала, кричала, но её крики так никто не слышал, потому что её дом стоял поодаль и был со звукоизоляцией…
IV
Севиль любила захаживать без повода к Заре, но сейчас зашла с вопросом насущным.
— Скажи мне, милая подруга, не таи, не ты ли делаешь всякие взрывы, грибы, когда кто-то из завистников покушается на моего милого?
Зара аж подскочила и уронила горящую свечку на дорогой паркет. Севиль кинулась ей помогать.
— С ума сошла!! Да я мухи не обидела в жизни! А что, собственно, произошло?
Севиль ранее ни словом не обмолвилась о проделках директрисы, охранников и уборщицы.
— Это Кэти-то?! Лицом в ведро? Ух, совсем старая из ума выжила, я с ней поговорю! Чтоб на мою-то девочку зуб точить! Да я ж ничего не знала! Точнее, знала, я ж колдунья, но лица твоего почему-то в зеркале не разглядела…
— Я на лицо чёлку накинула, т.к. на лбу ужасный прыщ вскочил, а волосы последний месяц в четыре ярких оттенка тонировала, всё равно в натуральность белого никто не верит, — подтвердила Севиль.
Вдруг Зара вся оживилась:
— Знаешь, солнышко! Уходи-ка ты из этого злачного местечка, увольняйся! И айда ко мне в салон работать, помогать! Я ж дура старая, свою клиентку в магическом зеркале не узнала. А у тебя способности явные!!! И к Габри близко по-прежнему будешь.
— Ничего ты не старая! — обиделась Севиль, как будто это её оскорбили. — Вон какое у тебя зеркало пыльное, протри. Я б с удовольствием, да я… не умею ничего.
— Всему научу! — заверила колдунья.
— Ну тогда я очень благодарю тебя.
Выйдя от Зары, Севиль направилась было по делам, цокая каблучками, но тут вдали увидела жуткий дымище. Пошла посмотреть, что случилось, не предвещая беды, думая, что просто подожгли мусорные баки…
Тем временем Молли, схватив скалку, грозно замахивалась на Габриеля и обвиняла в том, что он уходит от неё к Севили. Хороша тактика, ничего не скажешь! Обвинить мужа в том, что совершаешь сама. Из дурдома дамочка каким-то чудом удрала.
— Ухожу, — пробурчал Габриель. — Но тем, что ты дерёшься, ты истребляешь последние сомнения…
Севиль не ошиблась: сначала дымили себе тихо баки, а в разгар драки баки как понеслись, как врезались сами собой в дом! Кое-где стёкла выскочили. Потом жильцы наперебой рассказывали про какой-то мистический огонь, что объял весь дом, но ничего, даже листка бумаги не сжёг…
Приехавшие пожарные отматерили хорошо жильцов и уехали, зато потом отбоя не было от РЕН-ТВ. Они все не видели, как огонь превратил скандалистку Молли в горстку пепла, да она давно никому не была нужна, кроме Габриеля, которого она изводила упрёками и истериками.
Прибежавшая спасать обожаемого Севиль тут же хлопнулась в обморок от кислородного голодания (или не совсем от него, ведь из жильцов никто не пострадал…). Габриель унёс её на руках подальше от ужасного места. Так получилось, что Севиль никогда не увидела злополучную Молли и уже сомневалась в её существовании, а мудрый Габриель больше никогда ни словом не обмолвился.
Только как-то Зара посоветовала ему написать прощальное письмо Молли и сразу сжечь, он так и поступил.
"Дорогая (или не очень) Молли, бывшая жена, с которой я сам не знаю как, оказался в гражданском браке. Благодарить тебя особо не за что, но всё же поблагодарю.
Ты вынесла мне весь мозг, и с твоим уходом моя голова наконец-то прошла, а то я замучил врачей. Я изменил тебе всего один раз, когда серьёзно влюбился, а ты мне сотни. Прости, что даже не пришёл на твои похороны — твоим родственникам я дал деньжат.
Хотя вспомнил… За что я могу по-настоящему тебя поблагодарить. Ты вкусно готовила драники… м-м, за них я тебя и терпел все эти годы! Надо попросить Севиль их сделать.
Так хорошо, что мы с тобой так и не расписались, морок сейчас меньше! Прям счастье!
А теперь пока, мне пора!"
Письмецо мгновенно слизал огонь в печке Севили, пока её не было дома.
Скоро она вернётся из салона красоты с длиннющими ресницами, острыми яркими коготками и новой татуировкой-сюрпризом. Наверняка опять с сюрпризом. Если татуировки влиют на судьбу, то почему же не набить что-то хорошее?..
И они втроём с Зарой пойдут подбирать свадебные наряды.
КОНЕЦ